test (1 Viewer)

[Kunilina]

11

 

[luftmensch]

Ох уж эта Сел

 

[Kunilina]

при должном количестве воображения, можно разглядеть ее пирожок

 

[Rewog]

Заголовок

 

[Rewog]

Бутылочки на конкурсы

 

[Rewog]

Тоже для конкурса - указатели и материал для записок

 

[Rewog]

Сценка небольшкая

 

[luftmensch]

Хэллоуин-хэллоуин-хэллоуин!

 

[luftmensch]

 

[luftmensch]

Вариант разделителя:

 

[Rewog]

 

[Элькардия]

Заголовок

Нравится!

 

[Элькардия]

Хэллоуин-хэллоуин-хэллоуин!

Тоже очень хорошо!

 

[Элькардия]

Вариант разделителя:

А если 2 штуки отзеркалить друг от друга?

+ бутылочки, указатели и листы рецептов. Все отлично, нравится.

 

[luftmensch]

А если 2 штуки отзеркалить друг от друга?
+ бутылочки, указатели и листы рецептов. Все отлично, нравится.

Мне здесь не очень нравится симметрия.

Поэтому предлагаю последующие два варианта:

Лично я склоняюсь к последнему варианту

 

[Rewog]

    Зачастую пророчества не приносят нам покоя. Будущее наше – чистый лист, а видения его - лишь нечеткие мазки кисти в воображении художника. Бывает, что художник пишет свою картину яркими красками. На таких полотнах враждующие стороны примиряются, обреченные на смерть находят спасение, соединяются влюбленные сердца.
    Некоторые художники своей судьбы пишут ее жизнями других, принося невинных в жертву своим амбициям. Они добиваются своих целей, их видение мира ясно и четко – но от этого не менее страшно.
    Но все это лишь миражи. Тогда как в реальности видения принимают иногда неожиданный оборот.
    Все присутствующие у Алтаря были заняты тяжкими раздумьями и судьбоносными решениями, и никто не уловил начало ее движения. Селестия играючи махнула дубиной снизу вверх - Аркения вскрикнула, когда навершие ударило ее по тыльной стороне ладони. Кинжал взлетел в воздух и мягко опустился в руку крылатой. Камаэль молниеносно двинулась вперед, схватила руки ошарашенной ведьмы и резанула ее по запястьям. Кровь полилась на Алтарь.
- Что ты наделала?! – вскрикнула Аркения, опускаясь на колени.
- Эти камни просили крови, а это был самый быстрый способ их напоить, - ответила Селестия, любуясь окровавленным кинжалом.
    Обе группы темных эльфов возмущенно загудели, многие схватились за оружие. Чоло, выругавшись про себя, поднял кастеты и заслонил камаэль. Джерико обнажил меч, направив острие в сторону приближающейся толпы.
- Вот и конец нашим приключениям! - почти весело воскликнул он.
- Ох, не так все должно было случиться, - проворчал орк, готовясь подправить физиономию ближайшему противнику.
    Тем временем капли упавшей на Алтарь крови медленно испарялись, распадались на множество мельчайших частиц, образуя кровавое облако. Оно становилось все больше, туманом затягивая все вокруг. Первыми под его чары попали Чоло и Джерико. Они недвижно застыли. Одетый в черное с золотом темный эльф уже замахнулся мечом, но тут же остановился, так и не завершив удар. Вскоре лишь ведьма, колдовским лечением спасающая себя от кровопотери, и Селестия, недоуменно вдыхающая кровавый туман, были не затронуты чарами Алтаря.
    Магия исчезла так же неожиданно, как и появилась. Попавшие под ее влияние трясли головами, протирали глаза. Темные эльфы принялись тихо перешептываться между собой. Самый знатный из них - тот, что ранее пинал беззащитного узника - выступил вперед и произнес:
- То, что мы видели - правда, Аркения? От союза дочери нашего клана и сына клана Скрытной стрелы родится Владыка, который посягнет на власть Тетрархов и возвысит наш народ?
- Кровавые видения не врут, - тихо и нехотя признала ведьма. – Это правда.
- И ты хотела скрыть это от нас по велению Совета!? – гневно выкрикнул один из Скрытников, обнажая кинжал и двигаясь к ведьме.
- Назад! – воскликнула Аркения, поднимаясь во весь рост. Раны на запястьях ее затянулись, но сама она стояла еще не твердо. Тем не менее властный голос сделал свое дело, и обвинитель в нерешительности замер. – Мое дело - вынести приговор по воле Богини. Богиня жаждала крови, и я вынесла приговор. Сейчас Богиня получила кровь, хоть и не ту, что хотела пролить я. Приговор более не действует, вы можете освободить своего собрата и поступить по своему разумению.
    Темные эльфы переглянулись. Потом черно-золотой рыцарь шагнул к узнику и освободил его от пут.
- Ты свободен… брат, - произнес он.
    Бывший узник поднялся, размял руки. Благодарно взглянул на Селестию, кивнул Джерико и Чоло и спустился вниз к сородичам.
- Суд окончен, мы уходим, - произнес черно-золотой рыцарь.
    Чоло повернулся к Аркении, собираясь было что-то сказать, но ведьма гневно оборвала его.
- И вы убирайтесь прочь. Вы оскорбили меня, и я не собираюсь трактовать ваше видение.
- Разве это было оскорбление? – пожала плечами Селестия. – Мне казалось, проливать кровь для тебя – невинная шалость.
- Убирайся, бездушная тварь! – крикнула Аркения и отвернулась.
- Ты просила пролить кровь, я ее пролила, - слегка удивленно пожала плечами камаэль. – Не понимаю, что я сделала не так?
- Главный вопрос в том, что нам делать теперь, - сказал Чоло, когда они уже спустились и отошли от Алтаря. – В моем видении… я видел нечто не совсем понятное.
- Я тоже, - признался Джерико. – Сначала я видел мою милую Шани в какой-то башне. Рядом с ней темная эльфийка с белыми волосами и…
- Печатью на лбу? – спросил Чоло.
- Да, а откуда ты знаешь?
- А твоя Шани – рыжеволосая девушка в синих одеждах, - не ответив на вопрос, продолжил Чоло. - А рядом с ней какой-то молодой рыцарь?
- Да, все так.
- Мы видели одно и то же. Это очень странно, клянусь Паагрио! А что ты видел потом?
- Они удалялись, удалялись и удалялись, пока не скрылись за огромным разломом. И это действительно было очень странно.
- Да и трактовать видение нам теперь никто не будет, - Чоло неодобрительно взглянул на Селестию. – А все из-за некоторых.
- Она спасла меня, - произнес голос за их спиной. На них, чуть улыбнувшись, смотрел бывший узник. – Она сделала то, что давно не удавалось никому: объединила кланы вопреки воле тетрарха. Мои родичи недовольны оскорблением, которое ваша подруга нанесла Аркении, но я ей благодарен и поэтому хочу помочь вам советом. Аркения не единственная, кто может толковать видения. Далеко отсюда в пещере у границ Гирана и Орена живет чародей и некромант Хардин. Он знает многое, в том числе природу кровавых видений. Отправляйтесь в Гиран и следуйте Тропой Смерти. Если вы сможете заинтересовать его, он поможет вам. Но я бы советовал не спешить с походом. Накануне Дня Поминовения дорога в академию Хардина полна опасностей. А теперь - ещё раз благодарю вас - прощайте.
    Не дождавшись ответа, темный эльф быстрым шагом удалился.
- Что это за День Поминовения? – спросил Чоло.
- Вы не знаете? – удивился Джерико. Орк и камаэль покачали головами. Эльф сначала торжественно улыбнулся, а потом смущенно добавил. – В общем-то, и я не знаю, в чем там, собственно, дело. Эту пору я привык проводить в замках и крепостях вместе со знатью. А у них День Поминовения – веселый праздник, когда они пьют, гуляют, подкладывают в собранные для праздничного стола тыквы всякие несъедобные предметы и ухохатываются, если кто-то сжевал свиток бумаги или же обломал зуб о кузнечный кристалл.
- Так ты не знаешь, о чем предостерегал нас этот юноша?
- Ну, есть старая легенда. Когда я был маленьким, мама напевала нам в День Поминовения одну балладу. Я не помню ее полностью. Первые строки такие:

Под вечер не закрывай глаза.
Молись, как велено, Эйнхасад
За души павших, за их чертог.
Не вздумай сунуться за порог.
- Звучит не очень обнадеживающе, - заметил Чоло.
- Жутковато, - согласилась Селестия. – И что мы будем делать?
- Для начала доберемся до Гирана, - предложил Джерико. – А там посмотрим. Если все действительно так жутко, переждем пару дней да отправимся к этому Хардину.

    До Гирана они добрались к вечеру следующего дня, как раз в канун Дня Поминовения. Торговая столица встретила их не очень дружелюбно. Рынок, обычно шумный, был на редкость пустым. Редкие торговцы сворачивали свои лавки и разбредались по подворотням.
- Канун Дня Поминовения, - ответил скучающий торговец одной из немногочисленных открытых лавок, когда Джерико поинтересовался причиной тишины на рынке. – Народ разбредается по тавернам и домам. Будут пить да молиться до утра.
- Что ж это за день такой, что даже гномы прячутся по домам? – удивился Чоло.
- Поверья и легенды часто нагоняют страха на толпу, - пожал плечами торговец. – Я видел такие вещи, что мне уже и сама Шилен не страшна. Кстати, у вашей подруги какое-то несвойственное ей оружие. Нет, она великолепно смотрится с этой дубиной, но если у вас есть желание, я могу подобрать ей вооружение под стать ее грации и красоте.
    Селестия захлопала ресницами, потом в ладоши и радостно вскрикнула при виде нескольких элегантных рапир. Джерико посмотрел на Чоло.
- В конце концов, она спасла нам жизнь в Лесу Пауков, - рассудительно сказал орк. – И заслужила награду за это. Но эту награду будешь оплачивать ты, как единственный в нашей компании с лишними наличными, - ехидно добавил зеленокожий воин.
    Джерико вздохнул, кивнул и расплатился с торговцем, попутно уговорив Селестию, что одной рапиры ей хватит за глаза, а ярко-красное свечение - это безвкусица. Вот едва серебрящееся оружие соотвествует последней моде и очень гармонирует с её причёской.
- Удачи вам, - сказал торговец, пряча монеты в карман.
    Они попрощались и свернули в переулок, ведущий к северным воротам – именно оттуда начинался их путь.
- Ой, смотрите, какие огоньки! Какие красивые! – воскликнула Селестия, указав пальцем на ближайшую дверь. Там действительно были огоньки – свечки в глазницах огромного черепа элморского буйвола. У следующего порога такие же свечки разместились в тыкве с прорезями на манер человеческой головы. Почти у самых ворот они наткнулись на повешенную на дверях забальзамированную голову медузы.
- Жители верят, что эти страховидлы отгонят от их жилища злых духов, - прокомментировал Джерико.
- Не думаю, что это помогает, - хмыкнул Чоло. – А вот и ворота. И опять стражники и гномы. То этих гномов не отогнать от города, то не удержать…
    Действительно, было похоже, будто парочка гномов – пожилой коренастый мужчина и молоденькая девчушка – очень стараются убедить стражника, что их нужно выпустить, а стражник не одобряет эту идею
-Эй, бывалые, - окликнул стражник Чоло, Джерико и Селестию, когда те подошли ближе к воротам. – Вы, вижу, тоже собрались сегодня покинуть город. Может, возьмете под охрану этих сумасбродов?
- А что там опасного? Разбойники? – спросил Чоло.
    Стражник подбоченился и тихо, озираясь по сторонам, прошептал:
Кого в молитвах ты позабыл,
Тех Шилен вытащит из могил,
И войско будет идти за ней.
За дверь ступил - избегай теней.
Но если в сумерки ты бежишь,
Не дорога тебе, видно, жизнь –
В лучи от факелов и костров
Стремись и ухо держи востро.
- Послушайте, любезный, – обратился гном к Чоло. – Меня зовут Осфор, для вас просто Ос. Моя жена, Милли, в Орене при смерти. Нам нужно срочно привезти ей зелья – чем скорее выйдем, тем быстрее будем там. Вы поможете нам? Вы, по виду, бывалый воин и не боитесь суеверий!
- Отчего бы и не помочь, - пожал плечами Чоло. – Ночь лунная, а нам всем в одну сторону. Поможем, Джерико?
- Поможем, - кивнул эльф. – В компании идти веселее.
- Ох, не надеялся бы я на луну, - проворчал стражник. – Но если уж вам жизнь не дорога, то идите, держать я вас не буду. Я помолюсь за ваши души в следующем году.

    Маленький отряд вышел через северные ворота Гирана и отправился в путь. Юной гноме, которую, как выяснилось, звали Тали, то и дело мерещилась всякая нечисть: в ночных птицах, рассекающих тёмно-синее небо, в случайных шорохах, в порывах привычного ночного ветерка.
- Здесь кто-то есть, просто темно, вы не видите. А я вижу!
- Не обращайте на Тали внимание, - произнес гном, - она много ерунды болтает.
    Они прошли через ущелье, ведущее, если верить указателю, к крепости Брека, и оказались на широком тракте, именуемом Тропой Смерти. Ускорили шаг, почти не оглядываясь по сторонам. Однако вскоре темп пришлось сбавить, чтобы племянница старого гнома не отставала.
- Мама всегда говорила, что нельзя на улицу в ночь поминовения. Её духи забрали, - девочка говорила это без улыбки, но по-детски коверкая некоторые звуки
- Бедное дитя, - сказал Джерико.
- Мама потом приходила, у неё платье новое, длиииинное такое. И причёска вооот такая! Как у тех полупрозрачных эльфийских дам, которые идут за нами.
    Герои переглянулись немного ошарашено. Джерико начал вертеть головой, чувствуя себя при этом полным дураком, которого может обмануть маленькая вертлявая гномка. Вокруг всё было по-старому: дорога петляла по Долине Смерти и просматривалась на довольно большое расстояние. Редкие опалённые коряги можно было принять за нечисть, разве что только изрядно напрягши воображение
- Не говори глупостей, Тали, - проворчал дядя Ос. – Мы скоро будем уже на земле Орена и успеем как раз вовремя, чтобы принести Милли лекарство.
- Не успеем, - тихо прошептала Тали. – Мама тоже говорила, что успеет. А ведь сама напевала, даже в тот вечер напевала.
Ступай скорей, не сбавляя шаг.
Знай: под прицелом твоя душа
Твой путь становится всё темней,
Но не оглядывайся, не смей.
- Ну, все, милая, тише! – не выдержал Джерико. – Вот, возьми. Это эльфийский хлебец, очень вкусный и хрустящий, ты явно голодна.

    Дальше они шли молча, не оборачиваясь. Тали продолжала оглядываться, но её постоянно одёргивали, и она послушно семенила своими маленькими ножками рядом со всеми, иногда спотыкаясь о корешки. Улучив-таки момент, когда никто не следил, девочка обернулась в очередной раз, вскрикнула и побледнела. Чоло и Джерико осмотрелись, как будто очнувшись ото сна, бард удивленно крякнул.
    Они стояли в месте, казавшемся совершенно незнакомым. Небо из тёмно-синего стало густо-фиолетовым. Куда увела их дорога?
А прямо за ними, в пяти шагах, стояло нечто, при первом взгляде казавшееся просто сгустком тьмы, но чем дольше глаза пытались разобрать увиденное, тем сильнее охватывала паника: множество бесплотных тел, испускающее леденящие кровь звуки - стоны и шёпот, слышимые не ушами, а мутнеющим сознанием; пустые глазницы полупрозрачных черепов, чей взгляд ощутим кожей и костями.
    Маленький отряд оцепенел. Мертвецы двинулись на них, обошли кругом, взяли в кольцо. Тали вжалась в плечо дяди, всхлипывая от ужаса. Осфор вынул из-за пазухи небольшой кистень и тихо начал молиться. Джерико выхватил меч, Чоло схватился за кастеты. В лунном свете блеснула новоприобретенная рапира Селестии. Отряд призраков ответил им хохотом, звук которого пробирал до костей. Хохот сменился шепотом, заунывным, как завывание ветра. А потом низкий загробный голос произнес строки песни так, будто зачитывал приговор:
Вокруг ни искорки, ни луча.
Они в кольцо тебя заключат.
Лишь ночь. И призраков гневный сброд.
Их рыцарь сделает шаг вперёд.
    Из толпы призраков отделился высокий мертвец с огромным двухклинковым мечом. Чем ближе он подходил к маленькому отряду, тем больше обретал плоть. В руке его появился кубок. Рыцарь остановился, держа меч одной рукой, а второй протянул кубок своим жертвам, и в головах у них зазвенел его голос:
Нет смысла пятиться, оробев.
Никто не в силах помочь тебе!
Поднёс я кубок к твоим губами
Испей же: это - твоя судьба!
    Чоло удобнее перехватил кастеты в поисках уверенности. Но в глубине души он понимал, что обычное оружие не способно поразить призрачного предводителя. Глаза его опустились на кубок, в душе росла мрачная решимость. Откуда-то он знал, что если осушит кубок до дна, то падет он один, а весь отряд останется в живых. Он сделает это ради Джерико и его возлюбленной, ради взбалмошной Селестии, ради насмерть перепуганной Тали, ее дяди Осфора и его умирающей жены.
Джерико скрипнул зубами и поднял меч повыше. В его голове возникали полузабытые слова. Слова складывались в литании и прогоняли страх. Меч в его руке блеснул, а нахлынувшая бледность исчезла, уступив место нездоровому румянцу. Глаза заблестели, решимость в сердце окрепла. Он не даст в обиду ни себя, ни своих друзей.
Селестия жестко улыбнулась и посмотрела на кубок. Питье манило, притягивало, звало. Как и душа призрака, обретшего на эти мгновения плоть. Песня вплеталась в звуки ветра, так пугающего ее спутников. Песня становилась все настойчивее, и девушка не знала, сможет ли она ей сопротивляться.

 

[luftmensch]

1
КОД

2
КОД

3
КОД

4
КОД

5
КОД

6
КОД

7
КОД

8
КОД

9
КОД

10
КОД

 

[Arance]

КОД


КОД


КОД


КОД


КОД


КОД


КОД


КОД


КОД

 

[Arance]

    Зачастую пророчества не приносят нам покоя. Будущее наше – чистый лист, а видения его - лишь нечеткие мазки кисти в воображении художника. Бывает, что художник пишет свою картину яркими красками. На таких полотнах враждующие стороны примиряются, обреченные на смерть находят спасение, соединяются влюбленные сердца.
    Некоторые художники своей судьбы пишут ее жизнями других, принося невинных в жертву своим амбициям. Они добиваются своих целей, их видение мира ясно и четко – но от этого не менее страшно.
    Но все это лишь миражи. Тогда как в реальности видения принимают иногда неожиданный оборот.
    Все присутствующие у Алтаря были заняты тяжкими раздумьями и судьбоносными решениями, и никто не уловил начало ее движения. Селестия играючи махнула дубиной снизу вверх - Аркения вскрикнула, когда навершие ударило ее по тыльной стороне ладони. Кинжал взлетел в воздух и мягко опустился в руку крылатой. Камаэль молниеносно двинулась вперед, схватила руки ошарашенной ведьмы и резанула ее по запястьям. Кровь полилась на Алтарь.

- Что ты наделала?! – вскрикнула Аркения, опускаясь на колени.
- Эти камни просили крови, а это был самый быстрый способ их напоить, - ответила Селестия, любуясь окровавленным кинжалом.
    Обе группы темных эльфов возмущенно загудели, многие схватились за оружие. Чоло, выругавшись про себя, поднял кастеты и заслонил камаэль. Джерико обнажил меч, направив острие в сторону приближающейся толпы.
- Вот и конец нашим приключениям! - почти весело воскликнул он.
- Ох, не так все должно было случиться, - проворчал орк, готовясь подправить физиономию ближайшему противнику.
    Тем временем капли упавшей на Алтарь крови медленно испарялись, распадались на множество мельчайших частиц, образуя кровавое облако. Оно становилось все больше, туманом затягивая все вокруг. Первыми под его чары попали Чоло и Джерико. Они недвижно застыли. Одетый в черное с золотом темный эльф уже замахнулся мечом, но тут же остановился, так и не завершив удар. Вскоре лишь ведьма, колдовским лечением спасающая себя от кровопотери, и Селестия, недоуменно вдыхающая кровавый туман, были не затронуты чарами Алтаря.

    Магия исчезла так же неожиданно, как и появилась. Попавшие под ее влияние трясли головами, протирали глаза. Темные эльфы принялись тихо перешептываться между собой. Самый знатный из них - тот, что ранее пинал беззащитного узника - выступил вперед и произнес:
- То, что мы видели - правда, Аркения? От союза дочери нашего клана и сына клана Скрытной стрелы родится Владыка, который посягнет на власть Тетрархов и возвысит наш народ?
- Кровавые видения не врут, - тихо и нехотя признала ведьма. – Это правда.
- И ты хотела скрыть это от нас по велению Совета!? – гневно выкрикнул один из Скрытников, обнажая кинжал и двигаясь к ведьме.
- Назад! – воскликнула Аркения, поднимаясь во весь рост. Раны на запястьях ее затянулись, но сама она стояла еще не твердо. Тем не менее властный голос сделал свое дело, и обвинитель в нерешительности замер. – Мое дело - вынести приговор по воле Богини. Богиня жаждала крови, и я вынесла приговор. Сейчас Богиня получила кровь, хоть и не ту, что хотела пролить я. Приговор более не действует, вы можете освободить своего собрата и поступить по своему разумению.
    Темные эльфы переглянулись. Потом черно-золотой рыцарь шагнул к узнику и освободил его от пут.
- Ты свободен… брат, - произнес он.
    Бывший узник поднялся, размял руки. Благодарно взглянул на Селестию, кивнул Джерико и Чоло и спустился вниз к сородичам.

- Суд окончен, мы уходим, - произнес черно-золотой рыцарь.
    Чоло повернулся к Аркении, собираясь было что-то сказать, но ведьма гневно оборвала его.
- И вы убирайтесь прочь. Вы оскорбили меня, и я не собираюсь трактовать ваше видение.
- Разве это было оскорбление? – пожала плечами Селестия. – Мне казалось, проливать кровь для тебя – невинная шалость.
- Убирайся, бездушная тварь! – крикнула Аркения и отвернулась.
- Ты просила пролить кровь, я ее пролила, - слегка удивленно пожала плечами камаэль. – Не понимаю, что я сделала не так?
- Главный вопрос в том, что нам делать теперь, - сказал Чоло, когда они уже спустились и отошли от Алтаря. – В моем видении… я видел нечто не совсем понятное.
- Я тоже, - признался Джерико. – Сначала я видел мою милую Шани в какой-то башне. Рядом с ней темная эльфийка с белыми волосами и…
- Печатью на лбу? – спросил Чоло.
- Да, а откуда ты знаешь?
- А твоя Шани – рыжеволосая девушка в синих одеждах, - не ответив на вопрос, продолжил Чоло. - А рядом с ней какой-то молодой рыцарь?
- Да, все так.
- Мы видели одно и то же. Это очень странно, клянусь Паагрио! А что ты видел потом?
- Они удалялись, удалялись и удалялись, пока не скрылись за огромным разломом. И это действительно было очень странно.
- Да и трактовать видение нам теперь никто не будет, - Чоло неодобрительно взглянул на Селестию. – А все из-за некоторых.
- Она спасла меня, - произнес голос за их спиной. На них, чуть улыбнувшись, смотрел бывший узник. – Она сделала то, что давно не удавалось никому: объединила кланы вопреки воле тетрарха. Мои родичи недовольны оскорблением, которое ваша подруга нанесла Аркении, но я ей благодарен и поэтому хочу помочь вам советом. Аркения не единственная, кто может толковать видения. Далеко отсюда в пещере у границ Гирана и Орена живет чародей и некромант Хардин. Он знает многое, в том числе природу кровавых видений. Отправляйтесь в Гиран и следуйте Тропой Смерти. Если вы сможете заинтересовать его, он поможет вам. Но я бы советовал не спешить с походом. Накануне Дня Поминовения дорога в академию Хардина полна опасностей. А теперь - ещё раз благодарю вас - прощайте.
    Не дождавшись ответа, темный эльф быстрым шагом удалился.

- Что это за День Поминовения? – спросил Чоло.
- Вы не знаете? – удивился Джерико. Орк и камаэль покачали головами. Эльф сначала торжественно улыбнулся, а потом смущенно добавил. – В общем-то, и я не знаю, в чем там, собственно, дело. Эту пору я привык проводить в замках и крепостях вместе со знатью. А у них День Поминовения – веселый праздник, когда они пьют, гуляют, подкладывают в собранные для праздничного стола тыквы всякие несъедобные предметы и ухохатываются, если кто-то сжевал свиток бумаги или же обломал зуб о кузнечный кристалл.
- Так ты не знаешь, о чем предостерегал нас этот юноша?
- Ну, есть старая легенда. Когда я был маленьким, мама напевала нам в День Поминовения одну балладу. Я не помню ее полностью. Первые строки такие:


Под вечер не закрывай глаза.
Молись, как велено, Эйнхасад
За души павших, за их чертог.
Не вздумай сунуться за порог.
- Звучит не очень обнадеживающе, - заметил Чоло.
- Жутковато, - согласилась Селестия. – И что мы будем делать?
- Для начала доберемся до Гирана, - предложил Джерико. – А там посмотрим. Если все действительно так жутко, переждем пару дней да отправимся к этому Хардину.

    До Гирана они добрались к вечеру следующего дня, как раз в канун Дня Поминовения. Торговая столица встретила их не очень дружелюбно. Рынок, обычно шумный, был на редкость пустым. Редкие торговцы сворачивали свои лавки и разбредались по подворотням.

- Канун Дня Поминовения, - ответил скучающий торговец одной из немногочисленных открытых лавок, когда Джерико поинтересовался причиной тишины на рынке. – Народ разбредается по тавернам и домам. Будут пить да молиться до утра.
- Что ж это за день такой, что даже гномы прячутся по домам? – удивился Чоло.
- Поверья и легенды часто нагоняют страха на толпу, - пожал плечами торговец. – Я видел такие вещи, что мне уже и сама Шилен не страшна. Кстати, у вашей подруги какое-то несвойственное ей оружие. Нет, она великолепно смотрится с этой дубиной, но если у вас есть желание, я могу подобрать ей вооружение под стать ее грации и красоте.
    Селестия захлопала ресницами, потом в ладоши и радостно вскрикнула при виде нескольких элегантных рапир. Джерико посмотрел на Чоло.
- В конце концов, она спасла нам жизнь в Лесу Пауков, - рассудительно сказал орк. – И заслужила награду за это. Но эту награду будешь оплачивать ты, как единственный в нашей компании с лишними наличными, - ехидно добавил зеленокожий воин.
    Джерико вздохнул, кивнул и расплатился с торговцем, попутно уговорив Селестию, что одной рапиры ей хватит за глаза, а ярко-красное свечение - это безвкусица. Вот едва серебрящееся оружие соотвествует последней моде и очень гармонирует с её причёской.
- Удачи вам, - сказал торговец, пряча монеты в карман.

    Они попрощались и свернули в переулок, ведущий к северным воротам – именно оттуда начинался их путь.
- Ой, смотрите, какие огоньки! Какие красивые! – воскликнула Селестия, указав пальцем на ближайшую дверь. Там действительно были огоньки – свечки в глазницах огромного черепа элморского буйвола. У следующего порога такие же свечки разместились в тыкве с прорезями на манер человеческой головы. Почти у самых ворот они наткнулись на повешенную на дверях забальзамированную голову медузы.
- Жители верят, что эти страховидлы отгонят от их жилища злых духов, - прокомментировал Джерико.

- Не думаю, что это помогает, - хмыкнул Чоло. – А вот и ворота. И опять стражники и гномы. То этих гномов не отогнать от города, то не удержать…
    Действительно, было похоже, будто парочка гномов – пожилой коренастый мужчина и молоденькая девчушка – очень стараются убедить стражника, что их нужно выпустить, а стражник не одобряет эту идею
-Эй, бывалые, - окликнул стражник Чоло, Джерико и Селестию, когда те подошли ближе к воротам. – Вы, вижу, тоже собрались сегодня покинуть город. Может, возьмете под охрану этих сумасбродов?
- А что там опасного? Разбойники? – спросил Чоло.
    Стражник подбоченился и тихо, озираясь по сторонам, прошептал:

Кого в молитвах ты позабыл,
Тех Шилен вытащит из могил,
И войско будет идти за ней.
За дверь ступил - избегай теней.
Но если в сумерки ты бежишь,
Не дорога тебе, видно, жизнь –
В лучи от факелов и костров
Стремись и ухо держи востро.
- Послушайте, любезный, – обратился гном к Чоло. – Меня зовут Осфор, для вас просто Ос. Моя жена, Милли, в Орене при смерти. Нам нужно срочно привезти ей зелья – чем скорее выйдем, тем быстрее будем там. Вы поможете нам? Вы, по виду, бывалый воин и не боитесь суеверий!

- Отчего бы и не помочь, - пожал плечами Чоло. – Ночь лунная, а нам всем в одну сторону. Поможем, Джерико?
- Поможем, - кивнул эльф. – В компании идти веселее.
- Ох, не надеялся бы я на луну, - проворчал стражник. – Но если уж вам жизнь не дорога, то идите, держать я вас не буду. Я помолюсь за ваши души в следующем году.

    Маленький отряд вышел через северные ворота Гирана и отправился в путь. Юной гноме, которую, как выяснилось, звали Тали, то и дело мерещилась всякая нечисть: в ночных птицах, рассекающих тёмно-синее небо, в случайных шорохах, в порывах привычного ночного ветерка.
- Здесь кто-то есть, просто темно, вы не видите. А я вижу!
- Не обращайте на Тали внимание, - произнес гном, - она много ерунды болтает.
    Они прошли через ущелье, ведущее, если верить указателю, к крепости Брека, и оказались на широком тракте, именуемом Тропой Смерти. Ускорили шаг, почти не оглядываясь по сторонам. Однако вскоре темп пришлось сбавить, чтобы племянница старого гнома не отставала.

- Мама всегда говорила, что нельзя на улицу в ночь поминовения. Её духи забрали, - девочка говорила это без улыбки, но по-детски коверкая некоторые звуки
- Бедное дитя, - сказал Джерико.
- Мама потом приходила, у неё платье новое, длиииинное такое. И причёска вооот такая! Как у тех полупрозрачных эльфийских дам, которые идут за нами.
    Герои переглянулись немного ошарашено. Джерико начал вертеть головой, чувствуя себя при этом полным дураком, которого может обмануть маленькая вертлявая гномка. Вокруг всё было по-старому: дорога петляла по Долине Смерти и просматривалась на довольно большое расстояние. Редкие опалённые коряги можно было принять за нечисть, разве что только изрядно напрягши воображение
- Не говори глупостей, Тали, - проворчал дядя Ос. – Мы скоро будем уже на земле Орена и успеем как раз вовремя, чтобы принести Милли лекарство.
- Не успеем, - тихо прошептала Тали. – Мама тоже говорила, что успеет. А ведь сама напевала, даже в тот вечер напевала.
Ступай скорей, не сбавляя шаг.
Знай: под прицелом твоя душа
Твой путь становится всё темней,
Но не оглядывайся, не смей.
- Ну, все, милая, тише! – не выдержал Джерико. – Вот, возьми. Это эльфийский хлебец, очень вкусный и хрустящий, ты явно голодна.

    Дальше они шли молча, не оборачиваясь. Тали продолжала оглядываться, но её постоянно одёргивали, и она послушно семенила своими маленькими ножками рядом со всеми, иногда спотыкаясь о корешки. Улучив-таки момент, когда никто не следил, девочка обернулась в очередной раз, вскрикнула и побледнела. Чоло и Джерико осмотрелись, как будто очнувшись ото сна, бард удивленно крякнул.
    Они стояли в месте, казавшемся совершенно незнакомым. Небо из тёмно-синего стало густо-фиолетовым. Куда увела их дорога?
А прямо за ними, в пяти шагах, стояло нечто, при первом взгляде казавшееся просто сгустком тьмы, но чем дольше глаза пытались разобрать увиденное, тем сильнее охватывала паника: множество бесплотных тел, испускающее леденящие кровь звуки - стоны и шёпот, слышимые не ушами, а мутнеющим сознанием; пустые глазницы полупрозрачных черепов, чей взгляд ощутим кожей и костями.

    Маленький отряд оцепенел. Мертвецы двинулись на них, обошли кругом, взяли в кольцо. Тали вжалась в плечо дяди, всхлипывая от ужаса. Осфор вынул из-за пазухи небольшой кистень и тихо начал молиться. Джерико выхватил меч, Чоло схватился за кастеты. В лунном свете блеснула новоприобретенная рапира Селестии. Отряд призраков ответил им хохотом, звук которого пробирал до костей. Хохот сменился шепотом, заунывным, как завывание ветра. А потом низкий загробный голос произнес строки песни так, будто зачитывал приговор:
Вокруг ни искорки, ни луча.
Они в кольцо тебя заключат.
Лишь ночь. И призраков гневный сброд.
Их рыцарь сделает шаг вперёд.

    Из толпы призраков отделился высокий мертвец с огромным двухклинковым мечом. Чем ближе он подходил к маленькому отряду, тем больше обретал плоть. В руке его появился кубок. Рыцарь остановился, держа меч одной рукой, а второй протянул кубок своим жертвам, и в головах у них зазвенел его голос:
Нет смысла пятиться, оробев.
Никто не в силах помочь тебе!
Поднёс я кубок к твоим губами
Испей же: это - твоя судьба!
    Чоло удобнее перехватил кастеты в поисках уверенности. Но в глубине души он понимал, что обычное оружие не способно поразить призрачного предводителя. Глаза его опустились на кубок, в душе росла мрачная решимость. Откуда-то он знал, что если осушит кубок до дна, то падет он один, а весь отряд останется в живых. Он сделает это ради Джерико и его возлюбленной, ради взбалмошной Селестии, ради насмерть перепуганной Тали, ее дяди Осфора и его умирающей жены.
Джерико скрипнул зубами и поднял меч повыше. В его голове возникали полузабытые слова. Слова складывались в литании и прогоняли страх. Меч в его руке блеснул, а нахлынувшая бледность исчезла, уступив место нездоровому румянцу. Глаза заблестели, решимость в сердце окрепла. Он не даст в обиду ни себя, ни своих друзей.

Селестия жестко улыбнулась и посмотрела на кубок. Питье манило, притягивало, звало. Как и душа призрака, обретшего на эти мгновения плоть. Песня вплеталась в звуки ветра, так пугающего ее спутников. Песня становилась все настойчивее, и девушка не знала, сможет ли она ей сопротивляться.