День двенадцатый (2 Viewers)

[Марта]

Утро началось тихо и спокойно. Не жаркое, но солнечное, не холодное, но свежее - то, что надо. Матра рано встала и многое успела сделать - дверь трактира была открыта, окна сияли вымытыми стёклами, а на стойке появился кувшин, в котором стояла охапка ярких цветов-колокольчиков непотятного происхождения. Марта потягивала чай с лимоном из любимой фарфоровой чашки, расписанной оранжевыми цветами, и разглядывала карту на двери. И когда только она успела снова засветиться? Не иначе вчера вечером ворожили.

 

[Кошка]

Клыбок пушистого рыжего меха выскользнул из приоткрытой двери кухни, важно прошествовал к солнечному пятну от окна, вальяжно развалился и в конце концов всё-таки оказался кошкой. Она вытянулась во всю свою дину на полу, вытянула лапы и блаженно прикрыла глаза. Тут кому-то жарко? В самый рраз, мрррр....

 

[DaOni]

{В трактир зашёл орк, не сильно высокого роста , волосы зелёного цвета плавно переходящего в серый.Савсем ещё молодой.По слою пыли на нём можно было сразу понять что последняя ночь была проведена им точно не на мягкой кровати.Оглядев зал и незаметив никого кроме кошки принимающей солнечные ваны, решил зайти попоже и вышел на улицу}

 

[Gardenia]

[Гардения обладала от природы тем типом лица и такой кожей, которые никогда не выдадут по утру, что ночью их обладательница плакала или плохо спала. Тёмная спустилась в зал выглядя вполне свежей и отдохнувшей. Встретив доброжелательный взгляд Марты, Гардения уселась за стойку, заказала завтрак и принялась наблюдать за блаженствующей на солнце кошкой в ожидании.]
***
Марта загадочно улыбнулась и ушла на кухню, а вскоре вернулась с двумя огромными кусками яблочного пирога с корицей и тарелкой омлета. По залу быстро распространился аромат пряностей и горячей выпечки.

 

[Каштан]

Звякнул колокольчик и дверь в таверну со скрипом распахнулась, напоминая тем самым, что пора бы привести в порядок дверные петли. В почти пустой зал вошла орка, волоча за собой походный рюкзак. Ее вид был очень потрепан, движения замедленные и неловкие. В глазах читалась усталость и животный голод. Бросив рюкзак рядом со своим любимым столиком, ближайший к барной стойке, орка сняла с пояса огромную булаву и повесила на спинку стула и подошла к стойке.
- "Добрый день, хозяйка." - проронила орка - "Я сильно голодна. Будь любезна 6 проций непрожаренного мяса, хотя можно и целого кукабуру, и 4 пинты крепкого эля. Эль лучше принести сразу, до еды, пжалста. И еще, кружку кипятка."
Орка отошла от стойки и плюхнулась на стул. Стул едва скрипнул, но выдержал.

 

[Эрион]

Эрион открыл глаза. И поразился про себя: "Неужели я спал?!" Было чему удивляться - Эрион разучился спать так давно, что и сам уже забыл, как это бывает. Кажется он становился все живее и живее. За ночь сна на стуле спина затекла и ныла. Он встал, немного размялся и подошел к стойке бара. - Большуууущую чашку какао, пожалуйста, - попросил он хозяйку. Взобрался на табурет и погрузился в мысли, не заметив сидящую через три табурета Гарди. "Придется всетаки пригрозить тому светлому или как-то доказать, что лютня нужна мне не для каких-то злодейских дел",- подумал он, - " Или искать мастера посговорчивей".

 

[Gardenia]

[Гардения заметила Эриона и вспомнила про лютню. Тревожить тёмного совсем не хотелось, но вовсе не потому, что она его в чём-то обвиняла или была на него обижена. Бессонная ночь заставила взглянуть на произошедшее с другой стороны и понять, что, наверное, не только она потеряла дорогого человека, и возможно Эриону тоже не весело.
Гардения соскользнула с высокого табурета и сходила в свою комнату за лютней. Потом вернулась, пошла к Эриону и, не доходя пару шагов, остановилась. В этом тёмном было что-то непередаваемо родное, что-то такое, что заставляло сердце сжиматься. Это всё потому, что он вобрал в себя черты Августа, решила Гардения. Легчайший ветерок, непонятно как очутившийся в глубине зала, чуть пошевелил пушистые на затылке белоснежные волосы Эриона. Гардения отметила про себя, как грустен и задумчив был взгляд тёмного, и пожалела, что придётся оторвать его от тягостных мыслей. Подойдя ближе, она коснулась пальцами плеча Эриона.]
- Добрый день. Удели мне минутку внимания?

 

[Эрион]

Эрион вздрогнул и обернулся, машинально подумав:"Почему меня так волнует ее голос? Я же не Август". Он посмотрел на нее и на лютню в ее руках. По кромке отверстия резонатора тянулась надпись на Черном Наречии, которую можно было принять за своеобразный окантовочный узор. Burzum ishi gul ir Ullaire Elviri.
- Конечно, я никуда пока не тороплюсь, - поспешно сказал он.

 

[DaOni]

{в зал вошёл орк, всем своим видом источая удовлетворение и хорошее настроение, отвесил поклон знакомой орке и уселся за свободный стол.Достав потрёпаный том, он достал перо и принялся что то записывать в неё}

 

[Каштан]

- "Вот, ваша еда." - обращение Марты, принесшей заказ, разбудило орку - "Приятного аппетита."
Марта расставила на столе принесенное и удалилась обратно за стойку.
На столе стояла большая тарелка, на которой красовалась целиком зажаренная кукабура, приправленная различными специями и лимоном. Вокруг жаренной тушки были разложены листья салата, петрушка и стрелки зеленого лука, посреди которых лежали: половинки редиса, кусочки томата и огурцов. Рядом корзинка с ржаным хлебом, вилка с ножом и миска соуса.
От такого аромата орка чуть не потеряла сознание, предвкушая с каким удовольствие все это будет съедено после длительной охоты, во время которой приходилось довольствоваться водой из родника, хлебом и кусочками вяленого мяса. Особо не церемонясь у тушки был вырван правый окорочок, поперчен и предоставлен к встрече с острыми орочьими зубами и ненасытным орочьим желудком. Трапеза продолжилась.

 

[Gardenia]

[Гардения невольно отступила на шаг назад - похоже она невольно испугала Эриона. Поспешив заглядить неловкость, она снова коснулась его плеча и улыбнулась.]
- Простите мне мои вчерашние слёзы. Я ужасная эгоистка. Вместо того, чтобы посочувствовать вам, я думала только о себе. Простите. Я хочу вернуть вам лютно - это ваш инструмент, и я уверена, что Август оставил его именно вам. У неё должно быть волшебное звучание, но я не умею на ней играть, а инструменту нельзя без музыканта. А вы мне когда-нибудь сыграете, договорились?
[С этими словами Гардения положила лютню на стойку рядом с Эрионом и отошла немножко назад. Яркий свет из-за спины Гардении слепил и не давал увидеть её выражение лица, но голос был доброжелательным и спокойным. Ну вот вроде и всё, теперь можно вернуться к остывшему чаю и не мешать чужим мыслям.]

 

[Эрион]

Эрион взял лютню в руки, - Спасибо, - тихо сказал он, - Мне действительно ее не хватало.
Он погладил струны, от чего те слегка зазвенели.
- Это очень старая лютня, остается только догадываться, кто и когда изготовил ее. А я сделал вот эту надпись, когда преподнес ее ему в подарок. Видишь эту окантовку? Это надпись "Сердцу во Тьме Улайра Элвира"... Я обязательно сыграю тебе и не раз, обещаю... А хочешь сыграю прямо сейчас?

 

[Gardenia]

[Гардения улыбнулась, и скованность наконец-то отступила.]
- Хочу ) Пойдём я угощу тебя чаем? [Гардения махнула рукой в сторону своего любимого столика у окна и кивнула Марте в знак подтверждения заказа.] Чёрный с жасмином, пожалуйста, и две чашки.

 

[Эрион]

Эрион пошел за ней и сел у ее столика. На минуту задумался, что же сыграть. Наконец, он коснулся пальцами струн и полилась красивая и печальная мелодия. Эту песню он хотел посвятить своему старому другу.
Окончен сон, окончен год,
И поздний снег слепит глаза,
И путь далек, и рог зовет,
и сокол взмыл под небеса.
Поводья тронь - ночных дорог
тебя уводит крутизна.
Замшелый позади порог
и арка двери в никуда.
Ты не был здесь? Следов твоих
песок развалин не хранит,
и звук шагов давно утих,
и рук тепло вобрал гранит.
Узор забытых букв и слов
уже неясен - стертый ряд.
Тебе умерших языков
фонемы мало говорят,
и ты не ведаешь пока,
мирской заботой окружен,
что в камне ждет уже века
тебя - весь ряд твоих имен.
Он завершил мелодию красивым пассажем. Струны все еще колебались, словно излучая в воздух свое серебро и наконец умолкли и они. Эрион нерешительно посмотрел на Гарди. Понравилось ли ей?

 

[Gardenia]

[Гардения сидела закрыв глаза и слушала. Мелодия была грустной и нежной, а голос Эриона - удивительно глубоким и красивым. Душа как по волшебству успокаивалась, и на губах тёмной играла уже не печальная а светлая улыбка. Хотя Эрион и не перенял от Августа способность врачевать телесные раны, но с душевными справлялся на удивление неплохо. Гардения не стала открывать глаза, словно в надежде, что тогда мелодия не закончится.]

 

[DaOni]

{DaOni отложил книгу и перо, и посмотрел в сторону эльфоф сидящих за столом у окна.
-"Ну вот вроде бы всё нормализовалось"- подумал он глядя на них. Да сожрут меня земляные черви если тот кого они оплакивали был был бы рад чтобы ради него так убивались. Все когда то уйдут , рано или поздно, одни с долгими прощаниями , другие непрощаясь.Тем более тот кто переносит разлуку , временную или вечную, тот становиться сильнее....... сильнее...........
Орк задумался и опустился с головой в свои воспоминания: разлука , потеря , уход.........
-"А хорошо играет, мастер"-сказал про себя орк и задумался о своём}

 

[Эрион]

Кажется Гарди нравилось и это было просто прекрасно. Эрион никогда не мнил себя менестрелем, играл и пел редко и только для своего удовольствия. Наверно этот мир был беден на хороших менестрелей, поэтому даже его небольшой талант весьма котировался. Он начал новую мелодию, она тоже была красивой, но явно использовала совсем другие персторяды и относилась к абсолютно иной школе исполнения.
- Это была одна из любимых его песен, - сказал Эрион. Песня была на незнакомом языке.
Írë queluva Anarinya
Queliénen ú-návan minya.
Imbe menquë yéni, enyárë,
Carináva noire vinya,
Íre queluva Anarinya.
Írë tuluvan Mandos minna,
Náva lómëa lúmë sina
E ta lumba farnessë, yallo,
Entë fairi meruvar linna
Íre tuluvan Mandos minna
Íre Námo faukáva 'n anto
Yassë vanuvan, vinyacanta,
Nu talúnya caitávar - nandë,
Linyar vanimë, tauri landë,
Helma vayuva lauca vilya...
Tárë enkenuvanyel, milya.
Tárë nanuvan Valinórë,
Ar enkapuvan minna morë;
Omentáva ni nwalca hwinya -
Ar enqueluva Anarinya,
Íre queluva Anarinya...

 

[Эрион]

Эрион все еще задумчиво пребирал пальцами струны, потом замер и начал новую мелодию. Кажется эта песня нравилась и ему самому.
Холодно... Снова метет метель...
Белый дракон крыла распахнул над землей.
В белый снег зябко укутан день -
Да одарит нас Ночь нездешней звездой:
Да одарит нас сон
Лютней или мечом,
Песнею той, что здесь не услышать нам;
Пусть нас укроет Ночь
Черным своим плащом,
Пусть нас научит верить забытым снам.
Холодно. Мерзнут цветы на окне,
И замыкают круг стрелки часов;
В тишине чудится снова мне
Дальней звезды - нездешней Звезды зов.
Да возвратит нам сон
Память иных миров,
Знаки пути, которым мы некогда шли;
Пусть уведет нас Ночь
К звездам из городов -
К звездам иной - далекой - забытой земли.
Холодно... Город укутан в снег,
Звезды снежинок не тают на волосах,
Робкий свет не обжигает век -
Снежный дракон бесшумно парит в небесах.
Да поведет нас сон
В сумрак иных лесов -
Только во сне мы помним, что можем летать;
Пусть нас согреет Ночь
Пламенем звездных костров,
Пусть нас научит Тьма верить и ждать...

 

[Каштан]

Орка откинулась на спинку стула и удовлетворенно вздохнула. После ее обеда на столе не осталось ничего, кроче пустой посуды и кружки горячего отвара. На большой тарелке мирно и тихо лежала горстка костей кукабуры с остатками зелени.
Орка расслабилась. Голод был полностью подавлен и силы постепенно наполняли молодое крепкое тело. Задымилась трубка и по залу снова распростанился мягкий запах табака. Орка закрыла глаза, затянулась и, прислушиваясь к звукам лютни, погрузилась всем своим существом в прекрастное состояние удовлетворенности, покоя, уюта. Близился вечер.