В кузнице было непривычно тихо, только часы, затерявшиеся в каком-то из сундуков, мерно достукивали прошлое…
Старый дварф мрачно рассматривал наборы блестящих доспех висевших на стенах, и полную оружейную стойку, словно зная,
что при прикосновении к ним все это может обратиться в горсти придорожной пыли.
Светлый старейшина погруженный в себя, машинально пригубливал из бокала не чувствуя жгучего огня крепчайшего, трижды
перегнанного отвара, отрывки былых сражений бешеным калейдоскопом крутились в голове складываясь в причудливые рычащие
оскалы и горящие клинки... Некогда веселые и задорные внучки кузнеца сидели возле замолчавшего горна и понуро смотрели на
тлеющие угли, которые казались затухающими глазами тысяч убитых ими монстров. Словно неведомое проклятье залило усталостью
их незнающие покоя в ежедневных боях и тренировках почти стальные мышцы. Брат и сестра, дети Шилен, сидели рядом с гномами
привычно готовые оберегать их от неизвестности, но и они сегодня были бессильны, боги отвернулись от них и пошли по дороге хаоса,
зовя их в бездну, из которой они сами недавно вернулись и думали что навсегда…
Заметив лежащий рядом с паяльной лампой кристалл, гном машинально взял его, покатал в ладони и аккуратно положил на прежнее место.
Сундуки, набитые доверху редкими ресурсами и камнями, бережно упакованные в огнеупорные шкуры саламандр древние рецепты, которые
тщательно охраняли когда-то жутчайшие твари… все, что окружало его, казалось уже чужим, а чужое всегда ему было безразлично…
Очнувшись от наваждений прошлого, светлый Старейшина одним глотком допил бокал, встал из-за стола и, не глядя ни на кого, бесцветно произнес, «Уходим».
Все поднялись со своих мест, и, окинув быстрым взглядом на прощанье бывшую некогда родную кузницу, вышли в ночь Адена. Старшая внучка
дварфа привычными движениями плотно закрыла двери их бывшего дома, провернув ключ в скважине замка почти до упора резко нажав на излом,
с легкостью переломила шейку ключа толщиной в орочий палец, и, шепнув заклинание ключника на замок, сунула обломок в карман…
Подойдя к южным воротам города, дварф крепко пожал руку знакомому стражнику, стоящему на посту. Стражник понял все без слов, он сам чувствовал,
что величественный город, влекущий искателей славы, почестей или просто наживы рыцарей и авантюристов всех народов, по безумной воле богов скоро может
превратиться в шутовской балаган, заселенный проходимцами, увешанными фальшивыми доспехами и оружием и щеголяющих друг перед другом искусственными драгоценностями…
Проходя по извивающейся вокруг озера дороге, вечная непоседа с огненными волосами, за которые и получила прозвище Пчелка,
чуть отстав от всех, нащупала в поясном кармане округлость. *Хм, что ет такое* и извлекла из кармана банку с разноцветными наживками.
Наживки, которые она берегла для своей знакомой охотницы одиночки с острова людей, и тоже не пропускающей ни одной лужи, чтобы
не забросить в нее удочку. Она растерянно посмотрела на удаляющуюся процессию своих самых близких в этом мире и, повернувшись туда
где, судя по звездам, находится Говорящий Остров, вытянув руку с крепко сжатой банкой, сделала несколько шажков. Затем, подбежав к
кромке озера, вытряхнула наживку в воду, где стайка юрких блестящих рыбешек мгновенно устроила хоровод вокруг приманки. Она знала, что Хаос идущий
в этот мир скоро отравит водоемы и превратит искусство здешних рыбаков в нелепые сказки, о котором и не вспомнят остающиеся ослепленные
призрачными благами обитатели этого, в одночасье могущго стать чужим, мира.
«Нам пора» тихо произнесла незаметно подошедшая дочь Шилен, Зимородок, «Нам пора» эхом повторила Пчелка, смотря в сторону острова,
словно пытаясь разглядеть знакомый силуэт охотницы со смешным с виду, но очень острым ножом... «Что это?» проведя рукой по щеке, гномка
с удивлением смотрела на мокрую ладошку... «Это полночная роса, Пчелка…так бывает» поцеловав ее в солоноватую щеку, сказала Зимородок.
Эти с виду хрупкие и похожие на безобидных детей гномки не знали что такое слезы, даже порой кажущимися смертельными раны, были для
них лишь досадливой задержкой в любой битве.
Гнома посмотрела в небо и неожиданно запустила, пустую банку в направлении висевшего среди туч, багрового глаза. Взявшись за руки, они
поспешили к своим товарищам, которые терпеливо ожидали их на дороге. Подойдя к ним, Пчелка еще раз обернулась в сторону острова и
прощально помахала рукой, беззвучно прошептав «ррр» Старейшина ободряюще положил ей ладонь на плече, и они пошли всем отрядом в
сторону чернеющего рваной стеной леса зеркал…
Старый дварф мрачно рассматривал наборы блестящих доспех висевших на стенах, и полную оружейную стойку, словно зная,
что при прикосновении к ним все это может обратиться в горсти придорожной пыли.
Светлый старейшина погруженный в себя, машинально пригубливал из бокала не чувствуя жгучего огня крепчайшего, трижды
перегнанного отвара, отрывки былых сражений бешеным калейдоскопом крутились в голове складываясь в причудливые рычащие
оскалы и горящие клинки... Некогда веселые и задорные внучки кузнеца сидели возле замолчавшего горна и понуро смотрели на
тлеющие угли, которые казались затухающими глазами тысяч убитых ими монстров. Словно неведомое проклятье залило усталостью
их незнающие покоя в ежедневных боях и тренировках почти стальные мышцы. Брат и сестра, дети Шилен, сидели рядом с гномами
привычно готовые оберегать их от неизвестности, но и они сегодня были бессильны, боги отвернулись от них и пошли по дороге хаоса,
зовя их в бездну, из которой они сами недавно вернулись и думали что навсегда…
Заметив лежащий рядом с паяльной лампой кристалл, гном машинально взял его, покатал в ладони и аккуратно положил на прежнее место.
Сундуки, набитые доверху редкими ресурсами и камнями, бережно упакованные в огнеупорные шкуры саламандр древние рецепты, которые
тщательно охраняли когда-то жутчайшие твари… все, что окружало его, казалось уже чужим, а чужое всегда ему было безразлично…
Очнувшись от наваждений прошлого, светлый Старейшина одним глотком допил бокал, встал из-за стола и, не глядя ни на кого, бесцветно произнес, «Уходим».
Все поднялись со своих мест, и, окинув быстрым взглядом на прощанье бывшую некогда родную кузницу, вышли в ночь Адена. Старшая внучка
дварфа привычными движениями плотно закрыла двери их бывшего дома, провернув ключ в скважине замка почти до упора резко нажав на излом,
с легкостью переломила шейку ключа толщиной в орочий палец, и, шепнув заклинание ключника на замок, сунула обломок в карман…
Подойдя к южным воротам города, дварф крепко пожал руку знакомому стражнику, стоящему на посту. Стражник понял все без слов, он сам чувствовал,
что величественный город, влекущий искателей славы, почестей или просто наживы рыцарей и авантюристов всех народов, по безумной воле богов скоро может
превратиться в шутовской балаган, заселенный проходимцами, увешанными фальшивыми доспехами и оружием и щеголяющих друг перед другом искусственными драгоценностями…
Проходя по извивающейся вокруг озера дороге, вечная непоседа с огненными волосами, за которые и получила прозвище Пчелка,
чуть отстав от всех, нащупала в поясном кармане округлость. *Хм, что ет такое* и извлекла из кармана банку с разноцветными наживками.
Наживки, которые она берегла для своей знакомой охотницы одиночки с острова людей, и тоже не пропускающей ни одной лужи, чтобы
не забросить в нее удочку. Она растерянно посмотрела на удаляющуюся процессию своих самых близких в этом мире и, повернувшись туда
где, судя по звездам, находится Говорящий Остров, вытянув руку с крепко сжатой банкой, сделала несколько шажков. Затем, подбежав к
кромке озера, вытряхнула наживку в воду, где стайка юрких блестящих рыбешек мгновенно устроила хоровод вокруг приманки. Она знала, что Хаос идущий
в этот мир скоро отравит водоемы и превратит искусство здешних рыбаков в нелепые сказки, о котором и не вспомнят остающиеся ослепленные
призрачными благами обитатели этого, в одночасье могущго стать чужим, мира.
«Нам пора» тихо произнесла незаметно подошедшая дочь Шилен, Зимородок, «Нам пора» эхом повторила Пчелка, смотря в сторону острова,
словно пытаясь разглядеть знакомый силуэт охотницы со смешным с виду, но очень острым ножом... «Что это?» проведя рукой по щеке, гномка
с удивлением смотрела на мокрую ладошку... «Это полночная роса, Пчелка…так бывает» поцеловав ее в солоноватую щеку, сказала Зимородок.
Эти с виду хрупкие и похожие на безобидных детей гномки не знали что такое слезы, даже порой кажущимися смертельными раны, были для
них лишь досадливой задержкой в любой битве.
Гнома посмотрела в небо и неожиданно запустила, пустую банку в направлении висевшего среди туч, багрового глаза. Взявшись за руки, они
поспешили к своим товарищам, которые терпеливо ожидали их на дороге. Подойдя к ним, Пчелка еще раз обернулась в сторону острова и
прощально помахала рукой, беззвучно прошептав «ррр» Старейшина ободряюще положил ей ладонь на плече, и они пошли всем отрядом в
сторону чернеющего рваной стеной леса зеркал…
