Месяц Декабрь (1 Viewer)

[Tremens]

Когда Док услышал только о грядущей бойне на улицах Диона, он сразу понял, что это тот самый случай, который даровало ему небо для того, чтобы проверить работоспособность всех его лечебных заклинаний, напитков и мазей. Как только Тременс услышал, что народ на улице оживился он понял - время пришло!
Взяв только самое необходимое, Док собрался выйти со своим саквояжем на улицу, но остановился перед дверью, подошел к Эпилептоиду и протянул ему горсть монет:
- Это на случай если я не вернусь... Тут все что я вам должен за еду и ночлег. Сегодня многим понадобится доктор и я должен быть там, чтобы помоч...
Док рывком открыл входную дверь и исчез в опустившейся на Дион ночи. Его путь лежал в сторону храма - туда, куда стекался народ в полном боевом облачении...
_________________________________________________
Дварф запер за ним дверь и только тут понял. что очень устал и, видимо, не сможет найти в себе сил, чтобы понаблюдать за суетой на улицах. Потому он, затушив светильники и пожелав домочадцам спокойной ночи, отправился спать.

 

[Epileptoid]

День двадцать седьмой

Открыв Трактир, дварф, позевывая и почесываясь, прихлебывал горячий кофе, расположившись за стойкой. Делать ничего не хотелось, было лень. В Трактире тихо и сумрачно, тишину порой нарушал лишь треск свечей, да сонное ворчание Атоса. На кухне, дожидаясь посетителей, медленно остывал завтрак.

 

[UDAB]

Эпилептоид опять хандрил. Это Удаб понял сразу же, как проснулся. К тому моменту, как он обычно вставал, вокруг уже было оживленно, гремела посуда на кухне, обсуждались какие-то сплетни, аромат еды витал в воздухе и над всем этим разносились команды Дварфа. Сейчас же трактир напоминал мертвое царство - над плитой не поднимался пар, шумная обычно Дафна тихо вытирала пыль со столов, постояльцы трактира не заказывали наготовленных блюд, а сам хозяин трактира расположившись за стойкой с хмурым видом водил по ней пальцем. Подобное уныние скорее всего объяснялось несколькими причинами. Во-первых, вчерашняя резня, из-за которой Дварф понес пусть небольшие, но все же убытки - мало кому из существ взбредет в голову в столь неспокойное время посещать трактир. Во-вторых нынешние постояльцы, проводящие долгие дни в глубокой задумчивости, грезя о великих свершениях - порядком задолжали хозяину заведения, отчего тот страдал, но не беспокоил гостей, видимо понимая, что те не специально. Ну и в третьих... хм... наверно Дварфу сильно хотелось потренироваться на чучеле... которое орк давече скормил своему богу Паагрио.
Было прохладно. Орк недоуменно взглянул на камин и увидел, что в нем совсем нет дров. Схватив топор он вышел во двор. Спустя короткое время тишину стоящую в трактире стал нарушать мерный стук.

 

[UDAB]

Хрясь... хрясь... хрясь...
Монотонная работа совершенно не раздражала орка. Взять полено из кучи, поставить на колоду, и топором - хрясь...
Во время такого нехитрого занятия легко думалось.
Первое, Удабу жутко хотелось, чтобы Дварф пришел в себя и начал уже собираться в горы. Меч и веревка давно были подготовлены и орк лишь ждал команды...
Хрясь...
Второе... орк не понимал в связи с чем в последнее время, так часто менялось настроение хозяина трактира. Насколько Удаб успел заметить, в Дионе царил предпраздничный ажиотаж. То и дело посреди города возникала елка и прохожие останавливаясь возле нее с удовольствием танцевали рядом и распевали нехитрые песни.
Хрясь...
Пошла мода на красные шапки, что так недавно передала для Дварфа его знакомая. Судя по тому, что теперь каждый третий разгуливал в этом головном уборе по улицам, не все догадались об истинном назначении его, как ночного колпака.
Хрясь...
Задумавшись об этом, орк вспомнил как в детстве ему рассказывали сказку про Красную шапочку. Как и все сказки орков, она была грубая, но поучительная для разного рода монстров. Основную ее идею орк не помнил, но слова:
- И с тех пор редкий орк пройдет мимо вервольфа не разможжив его голову кастетами...,
надолго запали в его память.

 

[UDAB]

Хрясь...
Орку было жарко, отчего он снял свою курточку и теперь, не стесненные ничем, рельефные зеленые бугры мышц увитые толстыми жилами равномерно вздымались и опадали. Глядя на внушительное количество уже наколотых дров, орк улыбнулся - проделанную работу он оценивал не меньше чем в 2 чана мяса с подливкой.
Хрясь...
Теперь еще это чучело... Орк уже 2 дня усиленно думал из чего его сделать, а главное, как закрепить в холодной и твердой как камень земле. Само чучело орк себе представлял, как нечто круглое с большим количеством рук. Причем чучело не должно было быть неподвижным - под действием удара, оно должно было поворачиваться, на манер карусели.
Хр... Хррррр... Хрясь...
Сучок в бревне не давал разрубить его ровно, и потому Удабу пришлось применить боевой прием, чтобы справится с непоседливой деревяшкой. Проходящий мимо трактира темный эльф фыркнул - действительно орк выполняющий боевой прием с одноручным топором должен был выглядеть комично. Удаб не обиделся - на его взгляд бегать по улице в полусогнутом состоянии было не менее смешно.

 

[Epileptoid]

Слушая мерный стук топора, дварф предавался зимней хандре. Особенную грусть навевала мысль о предстоящем выселение "затворников", ибо обслуживать в долг Эпилепто не мог себе сейчас позволить. Гостям было достаточно хотя бы заявить о себе и разрешить денежные вопросы, и никаких претензий со стороны трактирщика бы к ним больше не было. Подумывал дварф и о том, чтобы не селить гостей на срок более недели единовременно... Были у Эпилепто и еще кое-какие затеи по изменению работы Трактира, которые он планировал осуществить уже в следующем месяце, но которыми он пока не делился с остальными.

 

[UDAB]

На улице уже стемнело, когда Удаб отложил топор. Последние полчаса инструмент отказывался рубить, и дрова разлетались в стороны исключительно за счет замаха орка. Много дум посетило его за проведенные над колодой часы. Практически, орк уже знал как будет выглядеть чучело, и предвкушал, как завтра он будет его лепить. Еще он думал о том, что их первый поход с Эпилептоидом на самом деле должен показать, насколько хороши они не только в спокойной обстановке трактира, но и вне его. Отчасти, орк беспокоился за Дварфа, жирок которого уже отчетливо проглядывал из под одежды - хватит ли сноровки бородатому трактирщику, не забыл ли он все то, что когда то умел...
В который раз заурчал живот. Удаб нахмурился, в течение последних 2-х часов рулады брюха заглушали даже его громкое дыхание. Отметив, что нада сказать Дварфу, чтобы тот сходил к своим знакомым кузнецам и наточил топор, орк, схватив гору поленьев, вошел в трактир и прикрыв дверь сложил деревяшки рядом с камином.
В зале по прежнему было тихо, Дварф с момента ухода орка не менял положение и продолжал сидеть возле стойки. Голодный Удаб подошел к трактирщику и сказал:
- Ухаживать за орк, орк слабый.

 

[Epileptoid]

В зале по прежнему было тихо, Дварф с момента ухода орка не менял положение и продолжал сидеть возле стойки. Голодный Удаб подошел к трактирщику и сказал:- Ухаживать за орк, орк слабый.

Дварф не смог сдержать улыбку: - Ну, ты, дружок, на славу поработал, теперь надо как следует отдохнуть. Я тебя сейчас накормлю солянкой вот с такими кусками мяса, - дварф показал для сравнения свой кулак. - И еще добавлю к этому кружку яблочного сидра, как раз то, что тебе нужно. Ты садись Удабушка, сейчас все будет - Эй, Дафна, - крикнул в сторону кухни дварф. - Накорми-ка работничка.

Через минуту в дверях кухни показалась девушка с подносом в руках.

 

[UDAB]

Глядя на улыбающегося Дварфа, аппетитное блюдо и довольную Дафну орк понял, что он по настоящему у себя дома. И по мере того, как блюдо пустело, Удаб уверялся в этом все больше и больше. То, что Эпилептоид называл сидром - оказалось сладкой водой приятно щипающей за язык. Утолив брюхо и несколько закосев, Удаб стал напевать какую-то былину. Былина была грустная и оттого под конец каждого куплета Удаб несколько завывал:
- Огонь нас позвал и указывал путь нам.
И я пошел, я верил огню, и знал, что мой друг не предаст.
Сколько раз мы вместе с ним пили крови,
Но все кончается... так было и в этот раз...
Со мной были товарищи из моей деревни,
Где они... знает лишь снег, что прикрыл их трупы спустя час.
Да. Мне повезло больше чем верным братьям,
Но все кончается... так было и в этот раз...
Огонь владел мной и жизнь продал я дорого,
И костер шамана племени будет долго еще плести рассказ,
О том, как стоял воин и мечом рвал жилы.
Но все кончается... так было и в этот раз...
Тьма укрыла мой взор, холод кровь остудил,
Водные плети лишили меча, и мне пламя сил уж не даст.
Последний вздох вырвался и пало тело мое.
Паагрио... пусть это будет в последний раз...

 

[UDAB]

Видимо сидр был все-таки лишним. Провыв последнюю строчку раз пять, Удаб, со слезами на глазах, обнял Дварфа, то ли оттого что расчувствовался, то ли затем чтобы удержаться. Помяв трактирщика, он с твердым намерением уже собирался достать "двуручного друга" и пойти потренироваться, как взгляд его упал на камин, в котором одиноко догорало бревно. Склонившись к очагу и что-то прошептав огню, Удаб засунул в него охапку поленьев. Вставать от так хорошо греющего очага ему уже не захотелось. Растянувшись недалеко от весело заискрившегося костерка, Удаб закрыл глаза и вскоре уже мирно храпел.

 

[Epileptoid]

"Уложив" спать орка, дварф запер Трактир, задул свечи и отправился в свою комнату. Он долго не мог уснуть, вспоминая песнь Удаба. Пусть она звучала необычно для непривычного уха, но была она наполнена такой силой, которую редко встретишь в поэзии других народов Элморэдена. Орки - раса, которая получила в дар от своего отца Паагрио умение воспевать нелегкую жизнь воинов, честь, доблесть, героизм, боевое товарищество. Конечно, нельзя было равнять всех орков под одну гребенку. Были среди них и те, которые приложили много "усилий" для создания образа орка - тупого, жестокого, кровожадного существа, злобно взирающего на мир налитыми кровью глазками из-под нависших бровей. Дварф всегда радовался, что среди его друзей-орков таких нет. С этими мыслями дварф и погрузился в мир грез.

 

[Epileptoid]

День двадцать восьмой

Дварф любил зиму, особенно зимнее утро, когда тихо, сонно, не суетно вокруг. Эпилепто стоял на крыльце Трактира, грея руки чашкой с горячим чаем, и наблюдал как с неба, медленно кружась, падает снег. Наконец, озябнув, трактирщик прикрыл дверь и прошел к камину, где, вытянув ноги к огню, уютно расположился в кресле.

 

[UDAB]

Удаб лежал уже полчаса силясь открыть хотя бы один глаз. И вновь попытка не удалась. От неудачи Удаб недовольно заворчал, что сразу же вызвало головную боль. Откуда все это? Неужели произошла схватка в которой его победили, и теперь держат в мрачном и глубоком подземелье, чтобы...
Правый глаз наконец-то открылся. Мир предстал серым и нечетким видением. Поднатужившись Удаб открыл второй глаз. Мир обрел более-менее четкость, однако серость всего сущего никуда не ушла. Пошевелив руками и ногами - убедившись в их наличии, Удаб попробовал резко встать. Встать ему не удалось. Взор снова затуманился, голова отозвалась очередной вспышкой боли, желудок перевернулся вокруг своей оси. Стоять на четвереньках было очень удобно, пока организм приходил в себя. Во всяком случае Удаб уже знал, что он в трактире, и что скорее всего его нынешнее состояние обусловлено выпитым вчера сидром. Неспеша, орк встал. На всякий случай придерживаясь за стол, орк медленно оглядывался.
Все было на своих местах, столы были протерты от пыли, стойка тоже никуда не девалась, на ней как и вчера, и позавчера, и месяц назад стояли бутылки со спиртным. Чтобы придти в себя орк вышел на улицу и стал обтираться снегом. Почувствовав, минут через пять, что голова успокоилась, а движения стали более координированы, орк стал осматривать действительность.
Как и вчера снег лежал на земле, и только проторенные колесами, лапами страйдеров и сапогами путешественников колеи нарушали целостность белого покрывала. По небу медленно плыли легкие облака, порой сквозь них проглядывало солнце, тогда снег начинал искриться, а шпили близлежащих зданий блестеть. Легкий морозец, которого орк не замечал по началу, наконец-то стал его всерьез беспокоить, покусывая то обнаженный торс, то прижатые к голове уши. Вернувшись в трактир Удаб присел у огня. Его состояние по прежнему было не ахти, и с этим явно было нужно что-то делать.

 

[Epileptoid]

Вернувшись в трактир Удаб присел у огня. Его состояние по прежнему было не ахти, и с этим явно было нужно что-то делать.

- Что, Удабушка, болеешь? - участливо поинтересовался дварф, глядя на страдания орка. - Ты пойди на кухню, поспрошай у повара капустного рассольчика. Кислый капустный сок лучше всего восстанавливает правильный ток жидкостей в организме, должно помочь. Все никак не привыкну к тому, что тебя крепче кофе нельзя ничем поить.

 

[Maxx]

Снежинки падали неспешно на землю, ложась ровным слоем. Погода была безветренная, посему легкого морозца не чувствовалось вовсе. Медленно, уставившись себе под ноги по дороге, брел Зэ Макс, оставляя на только что упавшем на землю снеге огромные следы сапогов. Уже давно Гиран скрылся за поворотом, но Дион от этого не становился ближе. Это еще больше расстраивало Орка.
Зэ был расстроен неудачной попыткой поторговать в Гиране. Он мечтал продать одну из красных шапок, которые получил в подарок от знакомого торговца, а на вырученные деньги купить себе новые доспехи, но ни чего не вышло. Обычно рынок в Гиране был полон разного люда, покупающего и продающего, но в этот день покупателей практически не было и торговцы не знали чем себя занять до появления клиента. Редкий посетитель рынка будил "сонное царство" и торговцы на перебой начинали предлагать свои товары по заниженным ценам, однако в последствии оказывалось что все старания напрасны.
Напрасно ждал Зэ караван в Дион - ни кто из знакомых торговцев не смог распродать свой товар, а посему возвращение в Дион не имело ни какого смысла. Поэтому Макс и отправился в путь в одиночку.
Кажется прошла целая вечность с момента как он вышел из Гирана и вот наконец-то Зэ миновал ворота Диона и вошел в Трактиру.
- Всем привет. - поздоровался Орк.

 

[UDAB]

С благодарностью кивнув Эпилептоиду, Удаб сходил на кухню, где повар, глядя с опаской на орка, дал последнему капустного рассольника. Выхлебав кислую жидкость за один присест Удаб спустился в залу. Наверное действие "магического" супа уже началось, так как походка орка приняла более стабильный характер, в голове перестало гудеть, а взгляд, вновь подмечал все мелочи. Например, что у 12 стола не хватает одной табуретки, что одна из бутылок на стойке слишком близко находится к краю и оттого первый же посетитель может ее уронить, что волчонок Дварфа имеет недовольный вид, а Дафна поминутно выглядывает из кухни, показывает пальцем на него и заливается смехом вместе с подружкой.

 

[Epileptoid]

- Всем привет. - поздоровался Орк.

- Здравствуй, Зэ, - дварф поднялся навстречу другу. - Паршиво выглядишь, потому не буду истязать тебя расспросами... пока. Присядь, отдохни. Давай я плесну тебе горячего глинтвейна для начала, а потом накормлю яичницей с ветчиной. Как ты на это смотришь?

 

[UDAB]

- Зэ здесь! Привет! - прорычал Удаб. Ему всегда было приятно пообщаться с быстрым и неунывающим собратом по расе. К тому же Макс был заядлым путешественником и знал многое, что происходит в мире.

 

[Maxx]

- Здравствуй, Зэ, - дварф поднялся навстречу другу. - Паршиво выглядишь, потому не буду истязать тебя расспросами... пока. Присядь, отдохни. Давай я плесну тебе горячего глинтвейна для начала, а потом накормлю яичницей с ветчиной. Как ты на это смотришь?

- С удовольствием... - кивнул Зэ в ответ на предложение - А рассказывать то особо и нечего

- Зэ здесь! Привет! - прорычал Удаб. Ему всегда было приятно пообщаться с быстрым и неунывающим собратом по расе. К тому же Макс был заядлым путешественником и знал многое, что происходит в мире.

- Как дела? Что-то ты сегодня не в форме? - Зэ подмигнул Удабу, - Хорошо вчера погулял?

 

[UDAB]

- Удаб вкусно есть и много работать. Устал. Отдыхать нада - ответил орк, действительно пребывая не в самой лучшей своей форме. Он припомнил вчерашние свои планы про чучело и поход в горы и благодарно улыбнулся Эпилептоиду, не торопившего его ни с первым ни со вторым заданием. Хотя голова уже прошла, ноги по прежнему не всегда четко его слушались.