Анори устроилась поудобнее, собралась с мыслями и продолжила:
- Собственно, речь пойдет о Мире, наверняка знакомом всем присутствующим. В какой-то степени вы похожи на меня, очень многие могут перемещаться между мирами... большинство во сне, некоторые наяву. У меня же путешествие - это жизнь. Я устроена так, что если я остановлюсь, то просто исчезну, растворюсь, потеряв себя среди жизненной суеты. Это не прихоть, это скорее физическая потребность.
- Значит ты скоро покинешь и этот Мир? - в голосе Аилун слышалось напряжение.
- Скоро или не скоро - это очень относительные понятия. По мне, так все пролетает очень быстро, в этом и вся прелесть. Ну а по местным меркам, даже эльфийским, это наверное долго. Точнее сказать не могу, я на самом деле сама не знаю, когда мне придется уйти.
- Ну а что же история? - Дарки сверкнул любопытными глазами.
- Ах, ну да... продолжу, - Ани усмехнулась, но с нотками печали в голосе, будто бы воспоминания будили в ней какие-то особенные чувства. Даже сама светлая не взялась бы судить, плохие или хорошие, - Не сказать, что я отменный рассказчик, но вы сами напросились.
* * *
Ночь… А зачем она нужна? Зачем каждый раз приходит? Чтобы день казался днем, свет – светом, а тьма – тьмою, чтобы своими черными лучами осветить то, что не дано осветить свету - истинные сущности тех, кто обитает в этом мире. Только ночью можно увидеть, кто – человек, а кто чужой в скупых землях людей. Потому что у человека Ночь лишь высветит в глазах искры затаенного страха, а другому она подарит пару чешуйчатых крыльев за спину и зоркие золотые глаза, которые одним своим взглядом, легким трепетом черных ресниц, прострелят твою душу насквозь, будто арбалетные болты. Они узнают о тебе все, абсолютно все, даже то, что ты до сих пор старательно прятал, настолько надежно, что и сам не знал, что это существует. И когда ты, лишившись всех своих сил, упадешь на колени, когда твоя сметенная и опустошенная душа воскреснет, как Феникс из пепла, и обретет, наконец, самою себя, это прекрасное и безмерно свободное существо возведет свои золотые очи к небу и растворится в алмазных россыпях звезд, в бездонных глубинах темной синевы. И Ночь, будто стрелка компаса, поведет его все дальше, все выше… Другому же чужаку Ночь лучом полной луны озарит серебристо-седую шерсть и легкий, мягкий, совершенный бег дикого зверя через чащу, когда земля поет под всеми четырьмя лапами, когда пьяный полуночный ветер щекочет ноздри прекрасными и сумасшедшими ароматами ночного леса… Кто-то выйдет на ночные улицы родного города, да и попадет в самую настоящую сказку, а кому-то и выходить никуда не надо – чудо в лице Волшебницы-Ночи придет само, даже не потрудившись постучаться в дверь. Не знаю уж, хорошо это, или плохо…
А как-то раз Тетушка Ночь пришла и ко мне.
Дело было летом, в июне, накануне какого-то из моих экзаменов, я уж точно не припомню какого именно. Сессия уже подходила к концу, а я, как и следовало ожидать, конечно же, катастрофически в нее не укладывалась. На землю уже снизошли глубокие синие сумерки, и на небе уже начали появляться первые звезды, а я (в кои то веки!) сидела, уткнувшись носом в здоровенный энциклопедический талмуд. Но видно не судьба мне была сделаться умной и просвещенной при помощи этого великого чтива, потому что именно тогда все и началось. Чуть колыхнулись, будто от легкого ветерка, занавески, и Ночь черным туманом влилась в мое раскрытое окно, уселась напротив меня и, не сводя с моего лица взгляда своих круглых и серебристых, как две полные луны, глаз, сказала:
- Ну, что, поговорим?
Все-таки не каждый день ко мне заявляются такие гости, поэтому мне не сразу удалось подобрать со стола свою отвисшую челюсть и заставить себя хоть что-то ответить. Все, на что у меня тогда хватило пороху, был некий нечленораздельный, но вполне красноречивый звук:
- Э-э…
- Что стрематься-то? – сказала Ночь, невозмутимо закидывая ногу на ногу и доставая из складок своей одежды, больше похожей на черно-синий дым, чем на что-то, что можно действительно одеть, серебряный портсигар, - Куришь?
- Н-нет… - прохрипела я, чувствуя полную потерю ориентации в пространстве.
- Ну, не хочешь – как хочешь. А я затянусь, пожалуй, - заключила она, и спустя некоторое количество времени, сопровождавшееся несколькими вспышками спичек и парой ругательств, по комнате пополз сизый сигарный дымок. Сигара в зубах у Ночи мягко светилась серебром, то потухая, то разгораясь сильнее, когда моя гостья пускала аккуратные и правильные дымные колечки. «Чем дальше, тем любопытственнее», - так бы, наверное, на моем месте прокомментировала все происходящее Кэролловская Алиса. Мне же удалось только воспроизвести эту сакраментальную фразу мысленно, ибо способность говорить упорно не желала выбираться из того темного угла в моем сознании, в который она со страху забилась.
Ночь небрежно провела своим длинным изящным пальцем по переплету книги в моих руках, о которой я, сбитая с толку невероятностью ситуации, уже и думать забыла.
- Слова, вмурованные в черные знаки, красивые, но немые. Буквы, прикованные к белой плоти страниц. Прямо как бабочки под стеклом. Кому-то это даже нравится… А ты что о них думаешь?
- Что касается бабочек… они прекрасны, когда они живы, когда они летают. А если смотреть на них сквозь стекло, кажется, что глядишь в разверстую могилу и видишь чью-то смерть. Даже страшно немного. Что же до букв… Я уже давно научилась облачать в них свои мысли, а они ни у кого не бывают неподвижными – все время несутся куда-то. Так что в моем сознании они живы и прекрасны… как бабочки.
Ночь замерла с приоткрытым ртом. Она удивленно и недоверчиво смотрела исподлобья на меня, а я – на нее. Молчание затягивалось. Невозмутимой и спокойной оставалась одна лишь сигара, продолжавшая неспешно тлеть и дымиться. Мне бы да ее великолепную выдержку, тогда я уж точно не подскочила бы, когда Ночь вдруг откинулась на стуле и залилась на удивление заразительным смехом. Мы хохотали долго и от души, причем я совершенно не понимала, почему же смешно и мне, но тогда это не имело значения.
- А ведь ты – философ! Не думала, что такие, как ты, способны на это…Значит мой подарок тебе будет другим, - сказала Ночь, отсмеявшись.
И что она хотела этим сказать? Неведомо… Вот и понимай ее слова, как хочешь.
- Что значит, «такие, как ты»?
- Не дети, но и не взрослые, не плохие, но и не всегда хорошие, способные на многое, но усыпленные ленью, как наркотиком… То бесшабашные и непредсказуемые, как ветер, то упрямые и неподъемные, как лежачий камень… Ни черное и ни белое, ни то и ни се… Беспечные баловни судьбы, бросающиеся то туда, то сюда… - она снова затянулась сигарой. Следующую свою фразу она произнесла, сдобрив ее наибольшим количеством сарказма, - Мне что-нибудь добавить?
Черт, и откуда она все это знает? Ведь, в самое яблочко попала! И что мне теперь, спрашивается, с этим делать? Умиляться?
- Э-э… Нет, пожалуй не стоит… - процедила я, невольно отодвигаясь от нее подальше.
А Тетушка-Ночь ехидно улыбнулась, как напроказившая школьница. Она праздновала заслуженную победу. А потом вдруг внезапно посерьезнела.
- Так-то оно так, но вот что мне с тобой делать? Интересный случай, - сказала она, задумчиво почесывая подбородок. Я удивленно подняла брови – ее слова прозвучали, как диагноз в психиатрической больнице.
- Так чего же ты все-таки хочешь? Кем бы ты хотела стать, и, главное, какой? – спросила ночь, впиваясь в меня испытывающим взглядом.
Я задумалась. С начала в голове всплыла та будущая профессия, которую пророчил мне институт, но эту мысль я отбраковала сразу, потому что в данной ситуации она была совершенно не кстати. Я перебирала и передумывала всю свою жизнь, всех людей, которых знала, все книги, которые читала и все сны, которые мне довелось увидеть по ту сторону закрытых век. Ночь сидела на краешке стула и, подперев руками подбородок, казалось, относилась к моим мысленным потугам совершенно безучастно и просто праздно меня разглядывала, как разглядывают белую глухую стену. Но я знала, что ей ведомы все мои мысли, все до единой, ведь мне все-таки удалось немного изучить ее поведение, и если не знать, то хотя бы догадываться, что за ним сокрыто… Время тянулось и тянулось, не торопя и не замедляя своего ленивого движения – все как всегда. Я чувствовала его легким ветром на кончиках моих ресниц, и мне казалось, что оно обтекает меня, едва касаясь, будто бы я – маленький остров в бескрайнем океане… Мысли сменяли одна другую, ничего не решая, не имея ни цены, ни смысла. Я поняла, что все это бесполезно – так мне не найти ответа на вопрос Тетушки-Ночи. Она и сама выглядела озадаченной.
- М-да… - протянула она, отводя глаза, - И сложно же с тобой! Странный ты человек… Хотя я никогда не говорила, что это плохо. Без этого было бы не так интересно.
Она снова улыбнулась своей фирменной ехидной улыбкой.
Меня это несколько насторожило. И не даром – Тетушка-Ночь то ли вспрыгнула, то ли всплыла на подоконник и пошире распахнула окно. В комнату ворвался странный, густой и темный ветер, заполнивший ее всю, как вода заполняет кувшин, и принес с собой запах леса, луговых трав и мяты, запах грозы и моря, горных снегов, вечных льдов севера, и знойный воздух полуденной пустыни, наполненной тишиной и легким шуршанием золотых песков. Казалось, в нем было все, что есть на свете, и еще звезды, и темное небо, и почти неслышный шорох совиного крыла. А Ночь стояла на подоконнике, как бравый капитан на палубе корабля, и ветер развевал ее одежду, похожую на клочья тумана, и ее круглые серебристые глаза разгорались все ярче и ярче.
- Не хочешь прогуляться? - спросила она, обернувшись ко мне. И, подмигнув, ехидно добавила, - Погодка нынче – просто самое то!
«Ну все, жди беды!» - ныло мое пессимистичное сердце, изо всех сил колотя о грудную клетку,- «Добром не кончится!!» Но тогда его вопли как-то не вызывали у меня желания им повиноваться – уж очень это было похоже на самый обыкновенный страх. Я знала точно только одно – после этого моя жизнь не останется прежней. Но ведь все и так изменится, ничто ведь не остается неизменным под этим небом. Да и помимо всякой философии, мне просто не хотелось променять такое отличное приключение на энциклопедический талмуд и зубрежку пол ночи напролет. И к черту экзамены – когда еще со мной такое приключится?
Все эти размышления отняли у меня не более пары секунд. Не тратя больше времени на всякие глупые сомнения, я улыбнулась Тетушке-Ночи и тоже кое-как влезла на подоконник. Она взяла меня за руку и веселый ветер вынес нас из окна, мир замелькал перед глазами, земля оказалась где-то далеко внизу, Ночь издала пронзительный победный клич, и мы понеслись, кружась и переворачиваясь в воздухе, как два осенних листка. Но вскоре наш полет стал более спокойным и плавным, ветер утих, угомонился и теперь просто нес нас над землей. Внизу мелькали огни городов, которые сменялись темным полотном лесов, светлыми лентами рек, серебрящихся в свете восходящего над горизонтом молодого месяца. А затем, началось то, во что нормальный человек предпочел бы не поверить… Вот вы, например, поверили бы в существование волка ростом с лошадь, бегущего сквозь чащу леса без единого шороха? И в то, что деревья расступаются перед ним и тихо шелестят листвой, будто бы сгибаясь в поклоне? Я сначала просто не поняла, что это такое. Наверное, это естественная защитная реакция организма против незапланированных чудес во имя сохранения хрупкого человеческого рассудка. Когда же до меня, наконец, дошло, Ночь ехидно хихикнула и сказала:
- То ли еще будет, детка! Смотри дальше.
И началось!
Я очень скоро поняла, что серебристая волчья спина под расступающимися деревьями – это еще только цветочки. Ягодки не заставили себя ждать… Сначала это вводило меня в состояние изумления, испуга и даже немалой паники, но потом на меня как-то незаметно накатило странное спокойствие, граничащее с отрешенностью. Но и это прошло, стоило мне поймать себя на мысли о том, что эти чудеса мне нравятся… Я видела странных, удивительных существ, прекрасных каждое на свой особенный лад. Я видела демона, чьи чешуйчатые крылья переливались в лунном свете и несли его куда-то, похожего на черный пепел влекомый порывами ветра, я видела эльфов на лесных полянах и доброту и мудрость, светящиеся в их зеленых глазах, видела бледных духов, как дым скользящих над лесом, русалку в тихом омуте и ведьму, летящую на метле... Да и кого я еще только не встретила в эту удивительную ночь – уже и не вспомнить, но каждый из них с тех пор живет где-то на дне моего сердца. И иногда я будто бы становлюсь одним из них, когда эти воспоминания вдруг пробуждаются, обретая новую силу… Я слышала песни Земли, Воды и Ветров, держала в руках, боясь поверить собственным глазам, капельки света, что за день собрал ручей у щедрого летнего солнца – ни одна жемчужина не сравниться с ними, ведь они рождены самой душой нашего Мира. А ведь раньше я и не замечала, как он прекрасен и полон, не понимала, что стоит только приглядеться, и блики солнца в крошечной капле воды станут настоящим чудом…
А Ночь наблюдала за мной с легкой улыбкой на губах и, казалось, размышляла о чем-то своем. Но я знаю, она искала что-то на дне моих глаз, когда наши взгляды пересекались, искала – и не могла найти.
- Что же ты, все-таки, за существо такое, - говорила она, будто бы невзначай, - Ума не приложу, что же мне с тобой делать?
Что мне было ей на это ответить?..
Волшебный ветер носил нас по всему Миру, и Ночь показывала мне все новые и новые чудеса. А я не могла даже и думать о чем-либо, кроме них. Наверное, наше путешествие было очень долгим, но я не могу сказать наверняка – я не трудилась считать время. В конце концов, мне даже показалось, что мы существуем без него, просто потому, что одна ночь не может вместить в себя столько событий сразу.
Будто бы прочитав мои обрывочные и ленивые мысли по этому поводу, Тетушка-Ночь лукаво прищурилась и сказала:
- Ты удивлена? Напрасно. Для тебя, как и для многих других, время не имеет значения. Ты существо, не имеющее возраста, но лишь осознав это полностью, ты станешь по-настоящему бессмертной. И у тебя это уже почти получилось. Молодец!.. – и добавила уже почти шепотом, бросив на меня задумчивый взгляд, - Ох, чем дальше, тем сложней…
А потом ветер увлек нас в иные Миры – я думаю, что так оно и было просто потому, что на нашей матушке-Земле такого твориться не может и не сможет никогда, даже если оживить и воплотить все сказки, что смогли прийти в голову беспокойному человечеству. Что мне довелось повидать там, я не стану рассказывать. Скажу лишь, что каждый хоть раз видел другие Миры во сне, когда душа, свободная от земных оков, может лететь туда, куда ей вздумается. Подозреваю, что это происходит не без участия моей доброй знакомой – Тетушки-Ночи, пусть даже и незримого. А может быть, все вовсе и не так – об этом судить не мне…
На моем лице мелькали, сменяя друг друга недоумение, задумчивость и восторженная улыбка, мысли и впечатления странно перемешались, и я уже не знала наверняка даже того, кто же я, собственно, такая. Это новое состояние даже нравилось мне. Меня тогда тревожило только одно – стремительно падающее настроение моей спутницы. Чем дальше продолжался наш путь, тем больше мрачнело ее лицо, а серебряные глаза все больше наполнялись льдом. А когда она смотрела на меня, недобрые искры порой мелькали в них, и это пугало меня, и я чувствовала – что-то случится…
… Красные холмы, поросшие серебристой травой, две луны на темно-фиолетовом небе – белая и золотисто-желтая. Вечерние сумерки, пока еще слегка озаренные розоватыми лучами заката. Между холмов, в долине, ползет караван. Я даже могу слышать тяжелую поступь вьючных животных и обрывки людских разговоров, но ни люди, ни животные даже и не подозревают о нашем существовании. Как будто нас здесь нет, и никогда не было. Мы парим в воздухе в двадцати метрах от земли – я и Ночь – и смотрим друг на друга. Еще буквально только что мы неслись над этими холмами, влекомые волшебным ветром, но внезапно Ночь, летевшая впереди меня, резко повернулась ко мне и, яростно сверкнув глазами, крикнула: «Ну, все, с меня хватит!», и мы остановились. Ветер стих и стал мягко и почти незаметно виться вокруг наших ног, похожий на затаившегося зверя. А моя спутница скрестила руки на груди и стала буравить меня своим тяжелым серебряным взглядом… Ее глаза бледно светились в сгущающихся сумерках. Это продолжалось уже минут пять. И хоть меня убей, я не знаю, что все это значит. Я висела в воздухе и беспомощно смотрела на Тетушку-Ночь.
- Ты не отводишь взгляд, - констатировала Ночь, и ее серебристые глаза подозрительно прищурились, - Почему?
- Я не знаю… - нерешительно сказала я, чувствуя, как пробегает по спине холодок, - Может быть просто потому, что не задумывалась об этом. Я сделала что-то не так?
Ночь удивленно и насторожено приподняла бровь.
- А разве тебе не было тяжело смотреть мне в глаза?.. Ладно, я и сама вижу, что нет, - она тяжело вздохнула и отвернулась, рассеяно глядя куда-то вдаль, на холмы. Повисла гнетущая пауза, я чувствовала себя как-то неловко. Настроение было, как перед грозой – тревожно и тягостно.
- Кто ты? - тихо, но с угрозой в голосе прошептала Ночь, - Кто ты, ответь мне!
- Ну как же… - так же тихо пробормотала я и внезапно запнулась, удивившись собственным мыслям. Дело в том, что я и сама не знала, как ответить на этот вопрос, и это пугало и расстраивало меня. Я беспомощно и испуганно посмотрела на свою спутницу, надеясь найти ответ в ее глазах. Я вдруг поняла, что если она не поможет мне, вся моя жизнь просто полетит ко всем чертям. В то момент я почему-то была в этом совершенно уверена.
Ночь смотрела на меня и все больше хмурилась. Я знала, что она понимает все мои переживания, и почему-то мои мысли страшно злили ее. Но что я могла с ними поделать? Мне очень хотелось как-то исправить положение, но я ведь не могла изменить свои чувства и самою себя – это значило бы для меня просто исчезнуть. Кто же хочет такого конца? К тому же, это явно не стало бы хорошим выходом ни для одной из нас…
А Тетушка-Ночь злилась все больше. Но внезапно на ее лице промелькнула странная улыбка – будто бы случайно, как озарение, ей в голову пришло решение какой-то сложной головоломки. Когда она прочла искреннее любопытство по этому поводу на моем лице, улыбка ее стала зловещей, и я почувствовала, что мое перепуганное сердце уже усиленно ищет кратчайшую дорогу в пятки.
- Ах, чтоб тебя! – прошипела Ночь и, схватив меня за руку, увлекла куда-то вверх. Реальность завертелась у меня перед глазами, ветер, словно встрепенувшись после долгого сна, снова закружил и понес нас куда-то. Мне почему-то стало очень страшно и жутко, я зажмурилась и закрыла лицо руками…
… Когда я все-таки решилась открыть глаза, ветер уже стих, а рядом со мной все так же была Тетушка-Ночь. То что я увидела вокруг нас заставило меня удивленно ахнуть – это снова был наш Мир, и мы с Ночью висели в воздухе перед окном моей собственной комнаты. Из окна лился золотистый свет, а на улице стояли все те же синие сумерки, как будто мы никуда и не улетали. Было очень, очень тихо. И мне казалось что затихло и остановилось само время.
Пристально глядя мне в глаза, Ночь недобро фыркнула и сказала:
- Ты, я смотрю, все продолжаешь удивляться. Вот уж воистину потрясающая способность – воспринимать каждую мелочь так близко к сердцу, - она зло рассмеялась и с деланным радушием широким красивым жестом указала мне на окно, - Загляни туда, и, я думаю, ты удивишься снова. Давай же, неужели ты уже испугалась?
И она снова расхохоталась, и ее веселье здорово меня пугало. Но любопытство всегда было моей самой главной бедой, так что, повинуясь ее жесту, я заглянула в раскрытое окно и очень осторожно отдернула штору. Я ожидала увидеть там все, что угодно, но только не это. За письменным столом, хмуря брови над здоровенной энциклопедией, сидела я сама. Я отдернула руку от шторы, как от горячего утюга, и отпрянула от окна, тяжело дыша. Ночь довольно улыбнулась и спросила:
- Ну, что, как тебе такой поворот дела? Нравится?
- Неужели кто-то занял мое место там, за окном?
Как ни странно, сквозь холодный страх, рожденной дикостью и странностью самой ситуации, у меня в душе уже начала появляться смутная надежда, правда, я еще сама не знала по какому именно поводу.
- Да, - ответила Ночь и ее улыбка сделалась еще шире.
- Здорово! – воскликнула я, невольно всплеснув руками.
Улыбку с лица Тетушки-Ночи как ветром сдуло.
- Что?! Тебе действительно это нравится?!
- Ну конечно! Ведь теперь, раз там мое место уже кем-то занято, я совершенно свободна и могу идти туда, куда захочу!.. – но тут мне в голову пришла и другая мысль, заставившая мой голос сбиться на хриплый шепот. - Или же мне больше нет места ни в этом Мире, ни в жизни кого бы то ни было?
Моя спутница смотрела на меня так, как будто видела меня впервые. Злые искры в серебряных глазах куда-то исчезли, уступив место искреннему удивлению. А потом Тетушка-Ночь снова засмеялась, только на этот раз по-доброму. Ее смех звучал для меня подобно музыке – наконец-то она на меня больше не злиться!
- Так вот вы какие, северные олени! – сказала Ночь, отсмеявшись, - Уж и не думала, что спустя столько лет снова встречу в этом Мире новорожденного Странника!
- Новорожденного кого? – спросила я, хотя уже, наверное, и сама начинала понимать, что к чему.
- Кого-кого… - передразнила Ночь, - Ты и сама скоро все поймешь. Давать объяснения Страннику насчет того, кто он такой – весьма неблагодарное занятие. Что ни скажи – никогда не попадешь в точку. Уж очень вы, Странники, загадочные существа. Такие загадочные, что порой и сами не знаете, кто вы такие.
Тут она снова захихикала. Я тоже невольно улыбнулась – ведь она действительно была права. Я на самом деле не знаю, кто я такая.
- К тому же, - добавила Ночь, посерьезнев, - что-то объяснять кому-либо – это не моя работа. Моя задача лишь в том, чтобы помочь выбрать свой путь каждому, кто по-настоящему этого хочет. Я смотрю, у тебя все еще есть ко мне какие-то вопросы?
И они у меня действительно были.
- Тетушка-Ночь, а почему ты была удивлена тому, кто я такая? И еще ты сказала что-то про новорожденного Странника… Что ты имела ввиду?
- Ну, это очень просто. Странники являются самой древней расой в бесконечной Вселенной. Они все появились на свет очень, очень давно, и каждый из них вот уже бешеное количество миллиардов лет идет по своему пути. И с давних, давних пор, еще до появления этого Мира, Странники перестали рождаться, так что среди них нет ни одной юной души. Может быть, твое рождение означает начало какой-нибудь новой эпохи, а может быть это чистая случайность – кто знает… Об этом не мне судить.
Она замолчала и опустила глаза. Мне немного трудно было понять и принять все то, что она сказала. Уж очень все это было странно и туманно. Немного погодя я задала ей еще один вопрос.
- Как ты узнала, что я Странник?
Мой голос звучал очень тихо, мне было неловко спрашивать ее об этом, но Тетушка-Ночь все-таки услышала меня. Более того, мне кажется, она предвидела этот вопрос – очень уж спокойным в этот момент было ее лицо.
- Это было вполне очевидно, но все же я догадалась не сразу, и ты знаешь почему – просто потому что я этого не ожидала. Я научилась дарить чудеса другим, но сама до сих пор к ним не привыкла. Может быть, это даже и хорошо, - она усмехнулась и снова посмотрела на меня, - Я показала тебе так много – столько я еще не показывала никому из тех, кто нуждался в моей помощи. Ты видела столько разных существ и желала стать каждым из них, ведь так? И при этом ты все равно бы осталась другой, любое твое перевоплощение было бы просто игрой, детской забавой. Я чувствовала все это и все больше недоумевала – кто же ты такая? Ты видела чуть ли не сотню разных миров, и тебе хотелось побывать в каждом из них, но нигде ты бы не осталась надолго. И это окончательно выбило меня из колеи. Тогда, над красными холмами у меня родилась совершенно сумасшедшая, и в то же время, все объясняющая идея. И здесь, перед окном твоей комнаты, когда ты увидела мое наваждение…
- Наваждение?!
- Не перебивай меня! - Ночь сердито сверкнула на меня глазами, - Да, наваждение. Но это вовсе не значит, что ты должна туда вернуться, ты все равно остаешься совершенно свободной, если тебя волнует именно это, - она вдруг лукаво улыбнулась, - Впрочем, я и так знаю, что как раз это-то тебя и беспокоит.
Ее слова принесли мне немыслимое облегчение. Она опять была совершенно права.
- Короче говоря, - продолжала Ночь, все так же улыбаясь, - ты существо, не привязанное ни к чему и ни к кому. Примерно так можно окрестить всех Странников. Так-то… Ох, что-то заболтались мы с тобой. У меня еще столько дел, а ночь коротка…
Тут она хлопнула в ладоши, и в следующее мгновение мир снова завертелся и потемнел…
… Я стояла где-то с закрытыми глазами, у меня под ногами была твердая земля – в первый раз за эту безумную ночь. Я услышала затихающий где-то вдали голос Тетушки-Ночи:
- Ты сама узнаешь, что тебе теперь делать. Так начинается и так кончается путь очень многих. Твоя задача – сделать так, чтобы это было именно началом, а не наоборот. Прощай, я была рада знать тебя…
-Прощай… - эхом откликнулась я.
Я открыла глаза.
По ясному голубому небу плыли легкие белые хлопья облаков. Солнечные лучи рождали яркие блики, переливающиеся на зеленоватых волнах тихой широкой реки, скованной белокаменной набережной с одной стороны. Другой ее берег скрывали клочья серебристого тумана, который стеной стоял до самых небес. Я стояла на набережной возле резных перил, и по левую руку от меня была река, а справа – еще одна огромная стена тумана, которая казалась осязаемой и твердой. На мне был потрепанный дорожный плащ на манер средневекового и не менее старая шляпа с непомерно широкими полями. Шляпа слегка сползала на нос, но это меня не смущало. В своей правой руке я обнаружила сучковатый посох. Почему-то я понимала, что все эти вещи – явление временное. Река лениво несла свои воды куда-то вдаль, и она, и набережная, и туман с обеих сторон казались бесконечными. Откуда-то я знала, что река течет на север. Еще раз оглядевшись вокруг, я поудобнее перехватила посох и пошла по белым камням набережной вниз по течению реки…