Rait
New member
- Регистрация
- 25.02.2008
- Сообщения
- 59
- Реакции
- 28
- Баллы
- 0
Опасности Божественной Жизни
(для краткости - ОБЖ)
– ... ... ... , – злобно завопил Пагрио, швыряя в Еву оторванным куском облака, вот уже четвёртый месяц служившего кроватью, одеялом и подушкой грозному богу огня. Это было хорошее большое облако, очень качественное, Ева употребила всё своё умения и почти три четверти своих разнообразных талантов, чтобы из выпаренного яростью Пагрио водяного пара сформировать нечто прочное и долговечное. Но сцена со швырянием в последнее время повторялась слишком часто, Пагрио уже был вынужден обходиться без одеяла и каждую ночь на всякий случай держать один глаз открытым, чтобы ненароком не сверзиться со ставшего совсем уж маленьким облачка. Ему следовало бы перебраться на облако, по своим размерам более подходящее его божественному сану, но в последнее время он был сильно не в духе. И даже многочисленные жертвы копошащихся внизу людишек, старательно лишающих себя сначала одного, а затем и второго глаза в напрасном стремлении вымолить прекращение страшной засухи и непрерывных солнечных затмений (Пагрио от недосыпания часто моргал, что тоже не способствовало хорошему расположению его духа) не могли вернуть ему хорошего настроения. Конечно, ярость была основным состоянием Бога Огня и Сражения (БОСА, если сокращённо), но в этот раз он, пожалуй, превзошёл самого себя. Пагрио и сам не мог объяснить, почему он так разъярился, что даже и его родной сестре Еве за четыре с хвостиком месяца усилий не удалось даже слегка остудить божественный гнев. В последний раз Ева, совсем отчаявшись сделать хоть что-то, предложил слегка окунуть Пагрио в океан и таким образом слегка остудить его жар. Разумеется, любившему купаться не больше снежного тигра Пагрио план это сильно не понравился, но поскольку он сам ничего лучшего предложить не мог, лечение было проведено. Разумеется, безуспешно, если не считать за успехи стадвадцатикилометровый кратер в самом центре Бескрайнего моря и семнадцатиметровое цунами, затопившее практически половину суши.
Вот именно потому-то Пагрио и лежал на своём неуклонно уменьшающемся облаке, отщипывал от него небольшие кусочки (чтобы подольше растянуть удовольствие) и швырял в Еву, ловко маневрировавшую на небольшой грозовой тучке. К моменту, с которого начинается повествование, Пагрио умудрился попасть восемь раз, промахнуться в трёх тысячах семистах шестидесяти двух случаях и дать Еве почти шесть тысяч двести тридцать восемь уроков божественной ненормативной лексики.
– Нет, нет, и нет, - печально повторяла Ева, летая кругами вокруг Пагрио и уклоняясь от белоснежных снарядиков. – Я не знаю что с тобой делать. Я испробовала все известные мне методы, включая антикурощение и противодураковаляние. И ничего. Ни-че-го!
– ... ... ... ... , – недовольно завопил Пагрио, промахнувшийся в очередной раз. – ... ... ...!!! – добавил он, обнаружив, что слегка увлёкся и теперь ему придётся обходиться не только без одеяла, но и без подушки, и к тому же в скором времени придётся выбирать: спать в полусидячем (поскольку на полный рост бога тучки явно не хватало) или полувисячем (облако можно превратить в бублик, поддерживающий ноги и голову, но оставляющий пятую точку без всякой точки опоры). – ... ...! – снова заметил бог огня, никого конкретно в виду не имея, просто от избытка чувств.
– ... ! – не могла не согласиться с ним Ева. – Не знаю я, что делать с тобой, Пагрюсик, прямо хоть топиться идти. Хотя какой к нашему младшенькому утопленница из богини воды! Впрочем, зачем я тебе всё это говорю, не до меня тебе сейчас...
– ... ... ...! – подтвердил Пагрио, у* пытающийся растянуть облачко, не проделав в нём дырки, как будто специально предназначенной для его тяжёлой задницы.
– Если хочешь знать моё мнение, – ещё более печально добавила Ева, профессионально выжимая себе в рот уже восемьдесят четвёртую за день тучку с дистиллированной водой и плавающими в ней градинками льда, – всё это началось, когда наш доблестный папаша, чтоб он никогда больше не реинтегрировался, сволочь, создал вселенную. Нет, это надо же придумать – разделиться для удобства на несколько, и потом не суметь собраться. Я отказываюсь понимать, каким местом он думал и думал ли вообще. Поразвлечься он хотел, видите ли, скучно ему было, понимаешь! А нам теперь расхлёбывать, – и она, недолго думая, выжала себе в рот ещё одну тучку. И ещё одну. И ещё несколько.
– ...? – слегка заинтересованно протянул Пагрио, уже успевший убедиться, что изменить размер облака без кардинального изменения его топологии совершенно невозможно известными ему методами.
– Ежли пы ты пыл челопеком, Пагрюсичек, – добавила уже порядочно захмелевшая от множества выжатых тучек богиня воды. – Я пы тепе п-посоветовала найти п-подружку. Мой служитель часто своей пастве по секрету расказыва’т, что зд’ровый продолжительный секс с краси’ой прихожан’ой помопает от псех ‘олезней. И у’пешно применяют на практике, межн прчим... – последние слова Ева уже почти прохрапела, свесившись со своей тучки и более или менее неравномерно удаляясь от куцего облачка Пагрио.
– ... жизнь моя ... жестянка, ... в болото! – с чувством вздохнул Пагрио, глядя вслед Еве.
«Эта водяная богиня, безусловно, бредил, ну как может бог завести себе девушку, это ведь даже физиологически невозможно. Один только вид бога успешно испепелит любую девушку, да и вообще...» – думал бог огня, печально глядя в небольшой островок прямо под ним. Под взглядом справедливого демиурга почва островка как-то слегка оплыла, а сам островок потихоньку начал менять очертания, по мере того как кипящие скалы сползали в море. «Нет, нет, это ну никак невозможно...» – думал и думал Пагрио, – «надо забыть об этом, не думать, а то ещё хуже станет...» Но, несмотря на все старания, он так и не смог забыть неосторожно брошенных богиней слов.
Тем временем скалы островка окончательно сползли в море, и божественному оку, сильно напоминавшему прожектор, только гораздо более яркому, и к тому же парному, открылись подземелья. А из самого глубокого подземного коридора опасливо грозил кулаком жутко недовольная Шилен. Ласковый ветерок изредка доносил до божественного слуха Пагрио слова, некоторые из которых можно было даже разобрать. Такие, например, как «Драконы», «разрешили», «скоты» и ещё ряд выражений, изрядно пополнивших и без того немаленькую коллекция бога огня.
Блуждающий взгляд бога случайно остановился на Шилен, хотел уже было отправиться дальше, но могучим волевым усилием Пагрио заставил себя смотреть прямо. Постепенно в его затуманенном взоре проступило узнавание, быстро сменившееся каким-то неестественным оживлением. Пагрио задумчиво размял пальцы, руки и некоторые другие части тела.
– Шилен, тьмушечка, ты не могла бы подняться сюда, ко мне, буквально на минуточку? Ну пожалуйста! – елейным голоском произнёс бог огня, не отрывая своего сияющего взора от Шилен. – На мину-уточку...
(для краткости - ОБЖ)
– ... ... ... , – злобно завопил Пагрио, швыряя в Еву оторванным куском облака, вот уже четвёртый месяц служившего кроватью, одеялом и подушкой грозному богу огня. Это было хорошее большое облако, очень качественное, Ева употребила всё своё умения и почти три четверти своих разнообразных талантов, чтобы из выпаренного яростью Пагрио водяного пара сформировать нечто прочное и долговечное. Но сцена со швырянием в последнее время повторялась слишком часто, Пагрио уже был вынужден обходиться без одеяла и каждую ночь на всякий случай держать один глаз открытым, чтобы ненароком не сверзиться со ставшего совсем уж маленьким облачка. Ему следовало бы перебраться на облако, по своим размерам более подходящее его божественному сану, но в последнее время он был сильно не в духе. И даже многочисленные жертвы копошащихся внизу людишек, старательно лишающих себя сначала одного, а затем и второго глаза в напрасном стремлении вымолить прекращение страшной засухи и непрерывных солнечных затмений (Пагрио от недосыпания часто моргал, что тоже не способствовало хорошему расположению его духа) не могли вернуть ему хорошего настроения. Конечно, ярость была основным состоянием Бога Огня и Сражения (БОСА, если сокращённо), но в этот раз он, пожалуй, превзошёл самого себя. Пагрио и сам не мог объяснить, почему он так разъярился, что даже и его родной сестре Еве за четыре с хвостиком месяца усилий не удалось даже слегка остудить божественный гнев. В последний раз Ева, совсем отчаявшись сделать хоть что-то, предложил слегка окунуть Пагрио в океан и таким образом слегка остудить его жар. Разумеется, любившему купаться не больше снежного тигра Пагрио план это сильно не понравился, но поскольку он сам ничего лучшего предложить не мог, лечение было проведено. Разумеется, безуспешно, если не считать за успехи стадвадцатикилометровый кратер в самом центре Бескрайнего моря и семнадцатиметровое цунами, затопившее практически половину суши.
Вот именно потому-то Пагрио и лежал на своём неуклонно уменьшающемся облаке, отщипывал от него небольшие кусочки (чтобы подольше растянуть удовольствие) и швырял в Еву, ловко маневрировавшую на небольшой грозовой тучке. К моменту, с которого начинается повествование, Пагрио умудрился попасть восемь раз, промахнуться в трёх тысячах семистах шестидесяти двух случаях и дать Еве почти шесть тысяч двести тридцать восемь уроков божественной ненормативной лексики.
– Нет, нет, и нет, - печально повторяла Ева, летая кругами вокруг Пагрио и уклоняясь от белоснежных снарядиков. – Я не знаю что с тобой делать. Я испробовала все известные мне методы, включая антикурощение и противодураковаляние. И ничего. Ни-че-го!
– ... ... ... ... , – недовольно завопил Пагрио, промахнувшийся в очередной раз. – ... ... ...!!! – добавил он, обнаружив, что слегка увлёкся и теперь ему придётся обходиться не только без одеяла, но и без подушки, и к тому же в скором времени придётся выбирать: спать в полусидячем (поскольку на полный рост бога тучки явно не хватало) или полувисячем (облако можно превратить в бублик, поддерживающий ноги и голову, но оставляющий пятую точку без всякой точки опоры). – ... ...! – снова заметил бог огня, никого конкретно в виду не имея, просто от избытка чувств.
– ... ! – не могла не согласиться с ним Ева. – Не знаю я, что делать с тобой, Пагрюсик, прямо хоть топиться идти. Хотя какой к нашему младшенькому утопленница из богини воды! Впрочем, зачем я тебе всё это говорю, не до меня тебе сейчас...
– ... ... ...! – подтвердил Пагрио, у* пытающийся растянуть облачко, не проделав в нём дырки, как будто специально предназначенной для его тяжёлой задницы.
– Если хочешь знать моё мнение, – ещё более печально добавила Ева, профессионально выжимая себе в рот уже восемьдесят четвёртую за день тучку с дистиллированной водой и плавающими в ней градинками льда, – всё это началось, когда наш доблестный папаша, чтоб он никогда больше не реинтегрировался, сволочь, создал вселенную. Нет, это надо же придумать – разделиться для удобства на несколько, и потом не суметь собраться. Я отказываюсь понимать, каким местом он думал и думал ли вообще. Поразвлечься он хотел, видите ли, скучно ему было, понимаешь! А нам теперь расхлёбывать, – и она, недолго думая, выжала себе в рот ещё одну тучку. И ещё одну. И ещё несколько.
– ...? – слегка заинтересованно протянул Пагрио, уже успевший убедиться, что изменить размер облака без кардинального изменения его топологии совершенно невозможно известными ему методами.
– Ежли пы ты пыл челопеком, Пагрюсичек, – добавила уже порядочно захмелевшая от множества выжатых тучек богиня воды. – Я пы тепе п-посоветовала найти п-подружку. Мой служитель часто своей пастве по секрету расказыва’т, что зд’ровый продолжительный секс с краси’ой прихожан’ой помопает от псех ‘олезней. И у’пешно применяют на практике, межн прчим... – последние слова Ева уже почти прохрапела, свесившись со своей тучки и более или менее неравномерно удаляясь от куцего облачка Пагрио.
– ... жизнь моя ... жестянка, ... в болото! – с чувством вздохнул Пагрио, глядя вслед Еве.
«Эта водяная богиня, безусловно, бредил, ну как может бог завести себе девушку, это ведь даже физиологически невозможно. Один только вид бога успешно испепелит любую девушку, да и вообще...» – думал бог огня, печально глядя в небольшой островок прямо под ним. Под взглядом справедливого демиурга почва островка как-то слегка оплыла, а сам островок потихоньку начал менять очертания, по мере того как кипящие скалы сползали в море. «Нет, нет, это ну никак невозможно...» – думал и думал Пагрио, – «надо забыть об этом, не думать, а то ещё хуже станет...» Но, несмотря на все старания, он так и не смог забыть неосторожно брошенных богиней слов.
Тем временем скалы островка окончательно сползли в море, и божественному оку, сильно напоминавшему прожектор, только гораздо более яркому, и к тому же парному, открылись подземелья. А из самого глубокого подземного коридора опасливо грозил кулаком жутко недовольная Шилен. Ласковый ветерок изредка доносил до божественного слуха Пагрио слова, некоторые из которых можно было даже разобрать. Такие, например, как «Драконы», «разрешили», «скоты» и ещё ряд выражений, изрядно пополнивших и без того немаленькую коллекция бога огня.
Блуждающий взгляд бога случайно остановился на Шилен, хотел уже было отправиться дальше, но могучим волевым усилием Пагрио заставил себя смотреть прямо. Постепенно в его затуманенном взоре проступило узнавание, быстро сменившееся каким-то неестественным оживлением. Пагрио задумчиво размял пальцы, руки и некоторые другие части тела.
– Шилен, тьмушечка, ты не могла бы подняться сюда, ко мне, буквально на минуточку? Ну пожалуйста! – елейным голоском произнёс бог огня, не отрывая своего сияющего взора от Шилен. – На мину-уточку...