Мозаика приключений (1 Viewer)

[Ainе]

…Корин не спеша шел по центральной площади Глудина, лениво проталкиваясь между рядами торговцев, коими в основном были гномы. Разномастный народ, толпился у рядов с товаром, слышны были крики зазывал, Кто то громким голосом собирал команду на охоту за очередным крупным монстром, как всегда не хватало визардов. Кто то отчаянно торговался в тщетной попытке сбить у гнома цену на новенький шлем. Слышались мелодичные голоса светлых эльфов и густая чуть с прирыком, резкая речь орков, перемешанная с деловым, неспешным разговором гномов и разномастными возгласами людей, вообщем был обычный базарный день, обычной недели. Пройдя между несколькими рядами гномов, выложивших свой товар, человек увидел того, кого давно искал. Нехотя обернувшись по сторонам, как бы изучая соседние прилавки, Корин подошел к невысокому, даже по меркам гномов, моложавому торговцу. Он не спеша начал осматривать товар, прицениваясь к недорогим мечам и боевым соулшотам.
« А в Гиране все гораздо дороже, молодой мастер, как вам удается так приятно держать цену?» - глаза Корина встретились с водянистыми зрачками гнома.
«Так уважаемый, для своих то мы и придержать можем, была бы польза в будущем» - поймав его взгляд ответил гном. Условленная фраза была сказана и Корин, продолжил.
« Для своих это приятно, редко встретишь понимание в наши дни».- С этими словами человек протянул гному горсть монет. « Я возьму, вот эти соулшоты. Упакуйте мне сто штук, мастер».
« Всегда рад сделке!» - засуетился гном. Проворные руки быстро отсчитали сдачу, упаковали в кожаный футляр синие колбы и протянули ему сверток. « Благодарю, мастер, и до встречи». – Корин направился к выходу между рядами. На секунду ему показалось, что в плотной толпе ярмарочного люда, мелькнул, знакомый силуэт в черном плаще. Внимательно осмотревшись, он не обнаружил опасности. « Чего я в самом деле, нервы шалят, оно и понятно, осторожность конечно не повредит, но среди такой толпы, вряд ли что случится»
Все же ускорив шаг и повысив внимание, Корин двинулся в сторону банка гномов. Миновав перекрестки и улицы, он достиг цели. Подойдя к стойке, человек незаметным движением достал из футляра с колбами, тонкий конверт и протянул его в окошко конторки. « Я хотел бы отправить это письмо в Деревню, Охотников, адрес дом клана Феникс, получатель светлый эльф Айне, отослать срочно, по первому тарифу»- Корин, достал кошель и выслушал монотонный ответ гнома, отсчитал положенную сумму и молча повернувшись покинул банк.
Уже выходя из ворот в стене ограждения банка, в один из мене многолюдных уличных переходов, он вдруг резко ощутил острую боль под сердцем с левой стороны тела, и чью то руку, крепко схватившую его за плече. Корин с застывшим на лице удивлением и ужасом, повернулся в сторону обидчика…. И начал медленно оседать на мостовую… Две молчаливых фигуры в черно зеленых плащах, с надвинутыми капюшонами, быстро отволокли тело в переулок. Один из них заученным движением вытащил из под сердца убитого длинную иглу с ядом, другой обыскал тело. Коротко ругнувшись, они быстро посмотрели друг на друга и почти моментально разошлись в разные стороны, растворившись среди городских улиц. Корин лежал на мостовой и его тело уже начало остывать, ярко синими точками вокруг него, из грязи, словно россыпь драгоценных камней валялись соулшеты. В Широко открытых глазах проплывали чуть прозрачные , белые облака и небо… пронзительно синее, манящее небо… *
…Телепорт перенес Айне в Глудин, город спал, лишь редкие окна бросали пятна на мостовую, да потрескивали факела возле дверей гильдий и магазинов. Эльф быстро миновал площадь где редкие прохожие, пытались торговать с гномами в надежде сбить дневную цену и выходя из северных ворот коротко кивнул стражу. Морозный воздух щекотал нос и щеки, снег поскрипывал под рыжими сапогами теки, отсчитывая метры по лесной тропе. Погода стояла безоблачная и морозная., мертвенно зеленоватый свет луны, смотрящей темным глазом со звездного неба, выхватывал из темноты деревья и близлежащие кусты. Эльф поежился и поплотнее запахнул плащ. По прошествии получаса быстрой ходьбы, Айне стоял перед входом в катакомбы, что находились в районе орочьих становищ. Набрав воздуха он нырнул в зыбкое озеро подземного туннеля. Выйдя из воды и трясясь от холода, светлый пробежал ко внутреннему телепорту и уже сухим вышел в чреве катакомб. Не обращая внимания на монстроов что шипели по углам, эльф быстро меняя направления и повороты, шел одному ему известным путем. Пройдя в глубь хитросплетения комнат и коридоров, он остановился у неприметной каменной плиты и нащупав, едва заметно выделяющийся плоский камень, с силой надавил на него. Плита со скрежетом, но довольно быстро, поднялась вверх, открыв взору эльфа темный коридор, уходящий вдаль, который в конце пути был подсвечен одиноко чадящим факелом. « Да , мне определенно сюда, ошибиться трудно» - Айне решительно сделал шаг в направлении призрачного огонька. Пройдя поворот , эльф очутился в полутемном, довольно просторном зале, с высоким потолком и подиумом у противоположной от входа стены. На подиуме был виден алтарь, освещенный множеством свечей стоящих в каком то правильном узоре. Айне сразу заметил то, за чем пришел сюда… На алтаре лежало тело мальчика, эльфа лет двенадцати, его глаза были закрыты, непонятно было жив он или мертв, сердце эльфа бешено заколотилось. Они были в зале не одни, естественно его встречали, бросив взгляд Айне насчитал около двадцати фигур в темных капюшонах, закрывающих лицо, их черно зеленые плащи свободно свисали с плеч пряча руки. Посередине молчаливого полукруга фигур, стоял жрец, в высоком плюмаже из черных перьев, украшенных нитками жемчуга и изображавшим знак земли. Его плащ переливался черно зелеными цветами и был расшит золотыми рунами, ошибиться было трудно.. «Мы ждали тебя Айне и ты пришел, похвально» - голос жреца был низок и скрипуч «Ты пришел один и без оружия, как и обещал, мы исполним свое предназначение и проведем ритуал, ты сам выбрал свой путь» - жрец ухмыльнулся и поднялся на подиум к алтарю. «Эллюсиор! Ты жив?! Что они с тобой сделали?!» - громкий голос эльфа разорвал тишину. Ответа не последовало и глаза Айне недобро сверкнули. « Ты обещал отдать мальчика в обмен на секрет который я храню, я сдержал слово и пришел, отпусти его, ты получишь что хочешь и мы уйдем, или Орден уже не держит слово?» - эльф скрытным движением руки под плащом, расстегнул ножны охотничьего ножа, дико жалея что оставил лук в доме Фениксов, ситуация ему крайне не нравилась. Повернувшись к эльфу жрец произнес « Неужели ты думаешь что так вот просто я отдам дитя преднозначения и надежду света? К тому же это редкая удача завладеть сразу тремя сокровищами сразу, ребенком, твоим секретом и тобой - хранитель.» - жрец ухмыльнулся « Никуда ты не уйдешь и останешься здесь как мой трофей и бесценный подарок темных сил!» Ловушка захлопнулась, Айне понимал это отчетливо, обратного пути не было и помощи ждать было неоткуда., пора было дорого продать свою жизнь, за секунду мелькнули воспоминания и лица друзей, так дорогих ему. Пресветлая наставница Аэлин, верный дружбе Натан и непоседа Кириус, нежная и ранимая Амели, дорогая сердцу светлая сестренка Эллениэль и восхитительная Хильда, серьезный Зебра и немногословный Даниэль, шумный Мерклез и другой зеленый друг Уфтханг… все они остались за тяжелой каменной плитой подземелья… навеки…
Но поборов минутную слабость, инстинкт охотника, взял верх над тоской…тело Айне начало действовать, подавив страх души.
Неуловимым движением эльф рванул защелку плаща и бросил его на головы ближайших капюшонов, разворот удар через ткань плаща ножом в шею, алое пятно моментально окрасило белоснежную ткань, раздался громкий хрип, и руки врага схватились за горло, комкая красно белую шерсть. Фигуры одновременно бросились на эльфа, встав в кольцо и отрезав путь к отступлению, да Айне и не собирался отступать, его целью была маленькая фигурка, лежащая на алтаре, мальчика надо было спасать ценой жизни, он сам сделал ошибку и сам должен ее исправить. Удар ногой в колено темной фигуры, вскрик и хруст костей, разворот, прыжок и кувырок вниз, вовремя, лезвие палаша с шипением прошло над головой. « Не убейте его!» - раздался над толпой скрипучий голос, он нужен живым!»
Перекат, рывок на колено, почти не глядя Айне метнул, чуть загнутый тяжелый охотничий нож. Короткое жужжание вращающегося лезвия и с тупым стуком клинок, пройдя через глазницу темного послушника, прибил фигуру к деревянной колонне., тело конвульсивно дернулось, по рукоятке ножа толчками заструилась кровь. На Айне со всех сторон посыпались удары. Эльф отбивал направленные на него короткие дроты кулаки и дубинки. Люди всегда были медленнее эльфов, но противник был силен… и их было слишком много.. Сильный удар по ребрам сбил дыхание и эльф всхлипнув, попытался набрать воздух, ломая кисть противнику и выбивая из его рук короткое копье, наконец вздохнув, светлый подхватил копье и прямым ударом пробил грудь ближайшего врага, через мгновение снова получив удар в бок.. невыносимая боль.. тело рефлекторно сократилось и эльф, перекатился через плече, нанеся еще один удар коротким копьем снизу в верх, стальное острие пробило голову врага под нижней челюстью, нанизав черный капюшон как бабочку на булавку. Со всех сторон посыпались удары. Айне уже не мог отбить их все, то и дело поражая копьем кого то из нападавших в ноги и животы, эльф стремительно слабел стоя на колене, сил подняться уже не оставалось. Удар тяжелого сапога со спины чуть выше поясницы, опрокинул эльфа на холодные плиты пола, хрипло дыша, светлый рывком ударил копьем в нападавшего, повредив ему ногу, и тут же получил удар ногами по голове, удары сыпались по ребрам и животу, копье было выбито из рук. Защищая голову, Айне закрыл ее руками, с остревенелой злобой избиение продолжалось. Прикрывая голову рукой, эльф упорно пополз в сторону алтаря… «Эллюсиор… прости меня, прости… я не смог вытащить тебя отсюда…я не хранитель…какой же я хранитель…»
Помутненным от непрекращающихся ударов разумом Айне не понял что что то происходит, удары как то разом прекратились и последующие события как в тумане сжались в один комок.
Первое что услышал эльф, это до боли знакомый рев магии соулшетов и двойной выстрел, светящимися трассами снес сначала голову жрецу, разбрызгивая розовым облаком кровь и мозги, неестественно заваливающейся на бок фигуры у алтаря, затем откинул саму фигуру, далеко на подиум.. лежа на полу Айне повернулся в сторону стрелявших. Посреди зала, четким, идеальным треугольником стояли молчаливые фигуры Сентинелей, в прорезях скрывавших лицо стальных масок, горели зеленим огнем глаза, полные холодной решимости и ненависти к врагу. Отточенными, синхронными движениями они отправляли с бешенной скоростью стрелу за стрелой, в начавшего бестолково метаться врага, звонко хлопали тетивы высоких, резных луков, соулшоты пели песню смерти. Перестроившись, обратным клином, стражники леса двинулись в сторону алтаря, простреливая себе проход среди мечущихся тел, дойдя до Айне, и сомкнувшись вокруг него они вели прицельный огонь. « Иииншаяла! Айне! Бери мальчика и уходим!»
Светлый превозмогая боль рванулся с пола к алтарю… В правой стене зала, недалеко от подиума, с лязгом открылась потайная дверь и оттуда черным потоком как муравьи, в свободное пространство посыпались прислужники в темном, в руках их было разнообразное оружие, которым они размахивали в воздухе посылая проклятия эльфам. Двое головных Сентинелей моментально перенесли огонь в эту толпу, Визг стрел и рев магии эхом отражались от стен. Айне подскочил к алтарю, быстро и бережно подхватил невесомое тело мальчика, и защищая собой бросился к эльфам. Несмотря на идеальную меткость и ураганную стрельбу, трое стрелков не могли справится с налетевшей на них темной волной, они начали отступать прикрывая Айне с ребенком на руках, вот черная стрела пробив плащ и доспех, впилась в бок одного из эльфов, закусив до крови губу и не обращая внимания, тот продолжал стрельбу, черные капюшоны наступали. Теснимые к выходу эльфы, сохраняя строй, до конца защищали хранителя и дитя, брошенное из толпы короткое копье по низкой дуге пролетев пол зала, было точно нацелено в спину одному из Сентинелей но, его сосед, закрыл брата собой, дрот пробил ему плече, эльф выронил лук и с силой выдернул копье из тела, отбросив его в сторону, моментально выхватив здоровой рукой клинок он начал отбивать атаки врага. Айне под прикрытием светлых братьев, из последних сил добрался до заветной двери, и нажав на камень, вывалился в образовавшийся проем…
Айне открыл глаза… его лихорадило, что то белое застилало глаза, было холодно.. Эльф повернул голову, он лежал на снегу под голыми ветками кустарника, рядом с ним был маленький кожаный мешочек. Светлый осторожно сел на снег, руки тряслись. Сильно болела голова, и было тяжело дышать. « Наверно сломано ребро, но главное жив, если я здесь то с мальчиком все в порядке.» Трясущимися руками Айне развязал узелки и вытащил колбу с красной жидкостью, она переливалась и чуть светилась под стеклом., сломав печать, эльф проглотил жидкость, чувствуя как восстанавливаются силы. Голова прошла, боль в теле отступила. Осталось болеть только сломанное ребро, колкой занозой не давая нормально дышать. Эльф был бледен и замерз немного без плаща. Выйдя на дорогу, светлый понял что он недалеко от Глудина и время уже было за обед, солнце бросало блики на снег, мороз привычно щекотал кончик носа. Приведя себя в порядок и умывшись снегом, Айне , зябко поеживаясь направился в сторону города, стража уже сменилась и вопросов ему никто не задавал, Запахи города, мастерских, готовящегося обеда и шум голосов на центральной площади, привели нервы в порядок. Чуть придерживая рукой, болящую грудь, эльф добрался до гейткипера. Невозмутимо приняв положенную плату, он свернул перед ним пространство..
Поскрипывание бревен деревни Охотников не спутать ни с чем. Эльф улыбнулся, выйдя из телепорта. Осторожно вдохнув морозный воздух и поморщившись от боли, он заскрипел сапогами по снегу в сторону Дома Фениксов, в надежде отогреться наконец, выпить вина и приготовить таки злополучных болотных змей…

 

[Ainе]

…Айне шел по едва заметной тропинке древнего леса, деревья вокруг были такие старые, что эльф почти физически ощущал их возраст, казалось лесные кроны, что нависали над ним и создавали почти непроницаемую завесу для солнечных лучей, вот, вот опустятся на землю. В воздухе витал характерный запах мха, который толстым ковром покрывал основания деревьев, чуть скрывая от взгляда потрескавшуюся от времени кору. Гигантские деревья молчаливо провожали светлого в глубь старого леса. Эльф не знал, почему он идет туда, в глубине души его толкала непонятная сила и ноги сами собой несли его все дальше. Айне, был не в силах остановится. Бесшумными прыжками он миновал выбоины и перекаты лесного пути, на большой скорости, от дерева к дереву, продвигаясь неведомым путем. По мере углубления в чащебу, видимость становилась все хуже и хуже, и… и в сердце вдруг внезапно поселился страх.. Айне , всю свою долгую жизнь проведший в лесу, никогда не боялся его, ни днем ни ночью, так как понимал суть мира, устройство всего живого и иносферного… а тут, чувство опасности и тревоги нарастало с каждым шагом, проделанным на пути к неизвестному месту…
…Сердце предупреждало его, чувства и инстинкты кричали ему о надвигающейся беде… Айне не сбавляя шага, на ходу вытащил охотничий нож, перевернул его лезвием к себе и сделав насколько шагов, приблизился к повороту узкой, едва заметной тропки. На повороте, в полумраке маячил, уходя в вышину, изъеденный временем и поросший мхом, гигантский ствол исполинского, древнего дерева. Светлый сделал насколько осторожных шагов по тропе.. нервы его были на пределе..
… Будучи бродягой и охотником, Айне постоянно жил в опасности и тело, тренированное на инстинкт спасения не раз выручало его, так случилось и в этот раз… Глаз уловил едва различимое движение справа, легкая тень скользнула к нему из за бугристых корней у основания ствола. Еще не поняв что произошло, Айне отреагировал мгновенно, разворот, взмах руки и кинжалы с высоким звоном, бросив пару искр в темноту столкнулись в воздухе. Эльф, парировав удар врага отпрыгнул назад, и спружинив ногами приземление, полностью развернулся к своему врагу. В нескольких шагах от него в абсолютно такой же позе застыл темный эльф. Айне не мог полностью различить лица нападавшего, но чувство страха и чего то очень знакомого, нехорошо давило в груди… Секунда и Айне вскинул, лук, ощущение кибяти в руке, придало уверенности. Теперь враг будет мертв, стрельба из лука, это жизнь и ее смысл для рейнджера. У противника нет шансов. Эльф машинально за мгновение натянул тетиву, пальцы разжались. Коротко, звонко хлопнув, тетива отправила свистнувшую стрелу в цель, смутно колыхнувшуюся в сумраке корней дерева… На почти запредельной грани движения воздуха светлый уловил беду и сдвинул голову… ответная стрела с пружинным стуком воткнулась в дерево позади. « Что это! Он тоже стрелок!» - пронеслась мысль, Айне думал об этом уже на ходу, откатившись в сторону и совершая обход врага по короткому кругу, он всегда так делал, и это помогало. Рука чуть вытянута, лук готов к выстрелу… доворот влево, тело, быстро подчинившись, присело на колено, фигура, хлопок… ответная стрела пропела на палец от головы.. « Да что же это такое, откуда он знает!»… Дальше события приобрели вид страшного сна, в течении долгого времени Айне, петлял, делал неожиданные обходы, выпады и засады.. но противник всегда точно знал где он и что делает... он действовал так, как будто был самим Айне, зная все его хитрости.. вражеская стрела все ближе и ближе… миллиметр за миллиметром пролетала у головы.. Сил бороться уже не оставалось, светлый чувствовал, какую то неправильность происходящего, дурной кошмар… «Кто он, мой противник? Почему у меня такое чувство, что я знаю его, но до конца не пойму. кто он…» Силы медленно, но верно покидали тело эльфа, после многочасового марафона с постоянной стрельбой, Айне первый раз соскользнул, с корня дерева.. это был дурной знак. В тот же миг, стрела, чуть зацепив куртку, впилась в дерево…резко отскочив, светлый побежал в лес, на полной скорости что мог… Вихрем промчавшись много миль, Айне наконец остановился. Патронташ с шотами был пуст, стрелы подходили к концу а зелья закончились еще раньше… смерть неумолимо приближалась, притаившись где то в чаще леса. Тяжело дыша, светлый присел у раскидистого, молодого дерева, он чувствовал что где то неподалеку есть прогалина или поляна. На секунду прикрыв глаза, Айне глотнул из фляги, он мог себе это позволить, зная что стремительным бегом выиграл несколько минут…
Открыв глаза, он чуть не выронил флягу из рук… В метре от него стояла, прекрасная… Нет, это слово не подходило… Стояла божественно удивительная эльфийка… в простом, изящном платье, так не подходившем для леса… От нее веяло нежностью и теплом… какой то мягкой, глубокой, материнской любовью и заботой… Она могла быть сразу и сестрой и любимой и матерью и главой рода… Бездонные глаза… Такие спокойные и внимательные… Айне потонул в этих изумрудных озерах.. Печаль и страх, усталость и боль мгновенно куда то отступили.. Она приблизилась, сказать что подошла нет, не то.. Просто убрала расстояние между ним и собой.. Протянула руку чуть наклонившись вперед. Айне безропотно протянул свою… Легко поднявшись он пошел туда, куда его повела удивительная фигура, плавно двигающаяся по траве. Эльф зачарованно смотрел на свою спутницу, ощущая как тепло и сила, передаются к нему от соприкосновения их рук. На лице эльфийки застыла улыбка в самых уголках губ, глаза разглядывали Айне, видя его на сквозь. Светлый пытался что то сказать, но слова не приходили.. пару раз он приоткрыл рот но эльфийка поднесла палец к губам, в запрещающем жесте и продолжила вести за собой.. Дремучий лес внезапно кончился. Они стояли на краю огромного поля, ярко светило солнце. Отпустив его руку, прекрасное создание указало вытянутой ладонью в сторону горизонта над полем, в ее глазах вспыхнул лукавый огонек… Айне повернулся в указанном направлении… Лишь колыхающаяся в мареве полуденного зноя линия границы неба и земли предстала ему. Повернувшись обратно, светлый не увидел своей знакомой.. Она просто исчезла.. Бесшумно, таинственно, как и появилась…

 

[Ainе]

День, несомненно, удался. Сегодня с утра наша партия, обосновавшись у побережья ниже Глудина, славно поохотилась, и к вечеру, устав от стрельбы, криков и беготни, решила сделать привал на берегу моря. Погода стояла отменная, и первые звезды, появившиеся на небосклоне, обещали ясный и теплый вечер. Наши девушки, пока мужская часть небольшого отряда обустраивала место для ночлега, отправились купаться к океану. То и дело со стороны берега раздавался плеск воды и радостный, озорной визг. Изредка улыбаясь и отпуская шуточки, мы невольно прислушивались к этим звукам, не забывая впрочем, ставить палатки и разводить огонь на кострище. Наконец пожитки были разложены, костер весело потрескивал сухими ветками, а над огнем, издавая дразнящие ароматы, булькал казан с почти готовым ужином.
С наступлением сумерек наши красавицы наконец вернулись. Здоровенный орк, Тогру, раскладывал по деревянным мискам наваристую похлебку, практично и не без основания считая, что раз готово, то пора есть. Вообще зная нрав нашего дестроера, мы не сомневались, что ему всегда пора есть, даже когда не совсем готово, или вообще не готово. Шумно втягивая ноздрями запах, идущий от казана, орк помешивал его содержимое поварешкой и ею же мерил порции, не скупясь наполнять миски до краев.
- Уррр, а похлебка удалась, удалась! - басовито приговаривал он - Правда мясца бы я положил побольше, тут и одному уважающему себя орку есть нечего. Вот и перца чуток добавить можно.
- Куда уже больше мясца! – Из палатки показалась темная старейшина Алати.
Алати была как и все темные эльфки грациозна, как хищная кошка, и так же своенравна. Движения всегда плавны и быстры. Взгляд темных глаз притягивает мужчин как магнит, обольстительная и холодная усмешка на губах, в этом вся она. Я невольно улыбнулся, разглядывая появившуюся темную.
- Зеленый! Да с такой диетой, я скоро ни в одну робу не влезу, а от перца и чеснока, знаешь ли… Не то что все мужчины симпатичные, а монстры и те поразбегутся! – Темная изящно выгнулась, откидывая густую гриву волос на спину, подхватила пончо и не особо стыдясь своего почти нагого вида, растолкала мужчин, усаживаясь поудобнее у костра. Орк только ухмыльнулся в ответ, продолжая делить вечернюю трапезу между присутствующими.
Почти неслышно у костра появились Таска и Найриэль. В отличии от темной, они были одеты в длинные свободные льняные рубахи с волосами туго уложенными в хвосты. Девушки о чем то тихо переговаривались, явно обсуждая личные дела. Устроившись у костра подруги, прервав беседу, улыбнулись и приветливо махнули руками сопартийцам.
Орк важно поставил перед ними миски с похлебкой и разложил ломти нарезанного каравая.
-Спасибо, орчик! Ты всегда такой заботливый! – мелодичным голоском Найриэль поблагодарила зеленого. Она была как всегда весела и звонка, как хрустальный колокольчик. Недаром, как полагало большинство, Ромин запал на нее.
-Благодарю, - коротко ответила Таска, взяв миску на руки. Поднеся к носу, втянула вьющийся над едой парок и зажмурилась. - Какой вкусный запах, ты сегодня просто великолепен, Тогру.
Орк коротко кивнул и, закончив возню с посудой, уселся, по привычке скрестив ноги, поближе к костру. Поставив на ноги миску, он начал шумно наслаждаться ужином. Я устроился недалеко от него и, скрестив ноги так же, принялся не спеша есть. Вокруг костра на какое-то время умолкли разговоры, и тишина вечернего побережья нарушалась только трелями ночных сверчков, потрескиванием поленьев костра и стуком ложек. Я улыбался про себя, обожая такие моменты умиротворенности и изредка поглядывая на друзей, с удовольствием смотрел как они, изголодавшись и устав за день, энергично уплетают стряпню Тогру. Мне часто приходилось видеть друзей в бою или на охоте, и потому вот такие минуты затишья были особенно ценны, время, когда можно было пообщаться, не озираясь по сторонам и не выкрикивая короткие фразы команд. Не спешно, отправляя в рот ложку за ложкой, я обратил внимание на тех, кто ранее выпал из поля моего внимания. Ну, орк, можно сказать был уже не молод, когда то в вихрях сражений и звонах клинков он получил страшную рану на голове. Маги вылечили его, не оставив и следа на коже, но перед сменой погоды у хмурого воина всегда болела голова. А еще Тогру плохо спал по ночам и часто оставался сидеть у костра до рассвета, погруженный в только ему ведомые раздумья. В такие минуты, проходя мимо, я кивал ему, но не решался заговорить. Впрочем, он никогда не обращал внимания на мою попытку начать беседу. Чуть дальше от него сидели Ромин и Вейноран. Зная Ромина, не сложно заметить, что парень хоть и был молод, в бою всегда лез в самое пекло, и вообще отличался смелостью и веселым характером. Я помню как в минуты серьезной опасности, он не раз выручал всех, каким ни будь неожиданным поступком. В партии его любили, и он это чувствовал. С недавнего времени все стали замечать, как молодой воин стал посматривать в сторону Найриэль, хотя тот всячески неуклюже пытался маскировать свои попытки обратить на себя внимание. И наконец Вейноран . Никто не знает его прошлого. Однажды в Гиране он возник из толпы и, куртуазно поздоровавшись с дамами нашей партии, заявил, что желает быть с нами. Тогру сначала хотел ему врезать промеж глаз, но представившийся магом щеголь быстрым движением, извлек из под полы плаща, боевой жезл. Жезл вызвал приступ уважения у орка, и все как-то уладилось. Вейноран не претендовал на лидерство в группе, но смог сделать так, что ко многим его советам все стали прислушиваться. А его постоянная полуулыбка и куртуазные манеры, со временем перестали раздражать. Отложив миску в сторону, я, порывшись в походной сумке, извлек бутылку Флоранского и, откупорив крышку, обратился к присутствующим.
-Друзья, давайте наполним свои кружки этим чудесным напитком после славного ужина. Выпьем за нас, жизнь подарила нам еще один день и чудесный вечер, который мы все проведем вместе. Неизвестно что будет завтра, но сегодня все хорошо и мы счастливы. – Я поднял наполненную кружку, и мои друзья присоединились ко мне. Вечер перешел от еды к беседам. Время подходило к полуночи. Собрав оставшуюся еду, миски и прочую утварь, мы расположились поудобнее возле костра. Таска и Алати, повозившись у небольшого котелка, поставили на огонь глинтвейн. Орк, поднявшись и отойдя к мешкам, коротко и громко свистнул. Из темноты выскочили наши мохнатые помощники, что все это время охраняли стоянку. Зная, что им тоже предстоит ужин, они на перегонки рванули к Тогру. Два волка и тигренок образовали вокруг орка попрошайничающий клубок. Зеленый деловито наполнил каждому миску едой, потрепал за холку и почесал за ухом. На его лице образовалось подобие улыбки. Не секрет что он любил животных и умел с ними обходится. Когда с кормежкой питомцев было покончено, насвистывая, орк вернулся к костру. Он был явно в хорошем настроении. Тем временем в нашем кругу, как это бывает после хорошего ужина и приятного вина завязалась беседа о жизни, приключениях и любви. Я, Вейноран и орк раскурили трубочки, затягиваясь ароматным дымком. Алати покопавшись в сумке, вопросительно взглянула на Вейнорана. Тот молча протянул ей кисет и через пару минут, темная присоединились к нам, выпустив колечко из тонкой, изящной трубки. Ромин в красках рассказывал о сегодняшних наших приключениях, подмечая со стороны наши шараханья по поляне, не забывая вставить смешные эпизоды, делая из довольно опасных ситуаций, веселые моменты. Зрители, кто громко, кто тихо, покатывались со смеху.
-Да ладно! – в притворном негодовании воскликнула Алати – Так уж у меня все и подпрыгивало! - Все дружно захохотали.- Ты лучше бы не на меня пялился, а за монстрами следил! - темная, смеясь, продолжала – А то вон зеленому пришлось с медведями бороться. Я не могла разобрать в этой свалке, кто из них медведь, а кто орк! Поняла лишь, когда они пенек трухлявый снесли и орк заорал что-то матом про больную поясницу!
Вот в таком ключе прошел еще час .Среди шума разговора и смеха негромко заговорила Найриэль.
- Вейноран, спой пожалуйста что ни будь, я бы с удовольствием послушала…
- Да, Вейноран, спой балладу, пожалуйста, спой! – наперебой подхватили девушки.
- А что, было бы не плохо, Вейноран, ты много знаешь баллад, спой какую-нибудь, – Я тоже присоединился к просьбам.
Разговоры у костра смолкли и все посмотрели на мага.
- Ну что же, отчего и не спеть – Вейноран, затянулся трубочкой, окутав дымом задумчивое лицо. – Устраивайтесь поудобнее, разливайте глинтвейн, я спою очень старую балладу, ее редко кто слышал. На полянке прошло оживление, все натаскали одеял, горячее вино было налито в большую деревянную кружку и пущено по кругу. Даже наши питомцы, прекратив возится, улеглись рядом с хозяевами. Аста у ног Алати, Траки рядом с Вейнором, а тигренок Лита по привычке бухнулась возле Найриэль и, перевернувшись на спину подставила для почесывания живот. У костра наступила тишина. Все смотрели на мага.
Вейноран, откинувшись через спину к сумками, немного покопался в них и извлек свою лютню. Немного пощипав струны и подтянув колки, он еще раз пробежался пальцами по нитям.
- Сюжет этой баллады не нов, но написана была она очень давно. Известно, что любовь и смерть, надежда и отчаяние во все времена ходили рядом, как и в этой песне.
Выпустив облачко дыма и отложив трубку, маг побежал пальцами по струнам. Лесную полянку наполнили звуки музыки. Поставленным голосом он запел, наполняя пространство и время старинной историей:
Это быль, а может и вымысел.
Это сказка, а может и ложь.
Но когда-то на камнях моста у Гирана
По коже волной пробежала дрожь.
Помнят темные воды тихой реки,
Как над ней на широком мосту
По взмаху древней Богини руки
Судьбой сведены были двое.
Помнят старые башни того моста,
Как зажглось огнем
В двух эльфийских сердцах
Чувство, что называют любовью.
Мимолетный взгляд ее темных глаз,
Пламя взгляда его очей…
Помнят те берега в пряной ночи,
Как забились сердца горячей.
Сохранила трава в ночной тишине
След сплетения жарких тел,
Сохранили звезды ее слова,
Что решили судьбы удел:
« Моя кожа темна и судьба решена,
И имя мне дочь Шиллен.
Ты светел и бел, как пламя зари,
И Евы дыханием смел…
Нам вместе не быть, таков злобный рок,
И, если узнает родня,
Не будет жизни больше тебе
Или ты не увидишь меня»
И молвил он, сдвинув хмуро бровь:
« Неужто оставишь, любя?
Коль нужно для счастья пролить свою кровь,
Ничто не удержит меня»
Опустила она печально свой взгляд,
Уронив слезу на песок.
« Ты храбр и силен, но любви нашей путь
Заберет твоей жизни срок.
Есть в садах, что сокрыты толщей морской,
Сосуд со слезами Евы.
И если их малую часть принесешь,
Благость заслужит дева.
И отпустят меня, и стану твоей,
И буду тебе верна…
Только сгинешь ты в лабиринтах садов -
И будет моя вина!
Не смогу я жить, зная, кто виноват,
В том, что сложишь голову ты…
И в след тебе могилу мою
Украсят вьюнка цветы»
Не ответил он,
лишь коснулся губами
Нежной руки…
Что не сказано в слух,
То заветное – «Жди!»
Помнит берег тихой реки.
И стояли они на прибрежном песке -
Три друга, плечом к плечу.
И грянул бой, и вскипела кровь,
И пели песню клинки!
Умылись кровью плиты садов,
Разила без страха рука…
Но воина путь не розой увит,
Судьба его не легка.
И темный друг в бою был убит,
Но светлый помнил его слова.
Как за твердью прозрачной
Рыцарь Шиллен
Гордо свой меч поднял!
Обернулся темный и, глядя в глаза,
Прощаясь, ему сказал:
«Принять свою смерть ради любви -
Вот истина жизни, мой друг!
Иди же дальше к цели своей,
Замкни своей жизни круг!»
И вот уже двое осталось их,
Стоя плечом к плечу.
И темные твари вокруг велики,
И грозно сверкают стальные клинки.
Быть может их ждут победы венки,
А может цветы погребенья…
Заветная лестница к своду ведет.
Поступью древних богов
И с криком последним бросился орк
В бессчетное море врагов.
Эльф помнил тот крик,
Что затмил собой в миг
Топот бешеных тварей внизу…
Воин Паагрио вскинул топор,
Крича светлому на бегу:
«Любовь! Это то, что кидает нас в бой!
Любовь! Это то за что стоит убить!
Любовь! Это повод скрестить клинки!
И повод в бою победить!»
И вот он у цели, и топот отстал…
На мраморной тумбе
Хрустальный кристалл
Наполнен священным елеем…
И тонкий флакон на грудь его лег,
Слеза как алмаз играет искрою.
И в мыслях, и сердцем он уже с той,
Что стала его мечтою…
Враги обступили, замкнув собой круг,
Блеснул тетивою в руке его лук,
Он встал среди них горделиво…
Что ж, в мире не сказано множество слов,
Не мало и дел не свершилось.
Надежда на счастье зовет и юнцов,
И тех, кому жить доводилось.
О том, чем закончится повести сказ
Неведомо нам и поныне.
Любовь слаще меда, как терпкий нектар,
Но может быть горше полыни.
В рассветном пределе
На белом песке,
Что волны морские ласкают,
С надеждою в сердце,
Глазами в тоске
Эльфийка его ожидает…
Пальцы певца пробежались по струнам, добирая последние аккорды, и музыка стихла. В тишине потрескивали поленья костра и неровные блики пламени, выхватывали из темноты задумчивые лица притихших слушателей. Над поляной светилась алмазами звезд гигантская чаша ночного неба.
- Как же все закончилось? – тихим голосом, больше обращаясь к себе, спросила Таска.
- У таких историй, тот конец… который ты придумаешь себе сам, – неожиданно ответил орк.
- Уже поздно и надо бы всем отдохнуть, спасибо за историю маг. – Тогру встал и направился к мешкам у палаток.
- Спасибо за балладу, Вейноран, есть над чем поразмыслить, – темная тоже поднялась и отошла к палаткам. Слушатели, постепенно отходя от раздумий, благодарили мага и потихоньку расходились. Найриэль, коротко взглянула на Ромина и, улыбнувшись, пошла в сторону моря., Лита потрусила за ней.
Вейноран бережно завернул лютню и спрятал ее в один из баулов. Затем, не спеша, раскурил трубку. Огонек уголька, отражался в его темных зрачках.
- Пойду и я, наверное, спать, спокойной ночи, - маг поднялся и, подобрав одеяло, направился к палатке. Я коротко кивнул ему, прощаясь.
Костер уже догорел, как бы подводя итог прошедшей ночи. Угли, поддернутые пеплом переливались красными бликами, словно глаза дракона, отходящего ко сну. Полянка в лесу погружалась в предрассветный полумрак. Темные силуэты вековых деревьев, словно стражники стояли на фоне чуть светлеющего неба, немые свидетели прошедшего времени, ровесники старинных приданий и легенд. С рассветом они прятали среди своих крон тайны былого, сберегая их для тех, кто случайно после нас забредет в их круг.
Выколотив трубку и набив ее по новой, я глотнул еще вина с пряностями и, раскурив зелье, затянулся ароматным дымком. Спать не особо хотелось. Со стороны моря потянул предрассветный бриз и, закутавшись в одеяло, я направился на берег.
Ступив на песок у самой кромки воды, я бесцельно рисовал круги носком сапога перед накатывающей на берег морской пеной. С легким шипением набегающие волны стирали за мной рисунок… У самого горизонта в розово-белом ярком свечении разгорались первые всполохи рассвета. Небесная звездная чаша, постепенно светлея, теряла свою глубину, оставляя сиять только яркие, далекие искры. Начинался новый день. День, который принесет новые приключения и тревоги, горечь и радость… День, который расстелет передо мной дороги этого мира… А пока в моей голове в такт шипению волн, набегали строки…
Любовь, это то, для чего стоит умереть…
Любовь, это то, для чего стоит сражаться…
Любовь, это то, для чего стоит жить….

 

[Ainе]

…Я проснулся рано утром, даже не сказать рано, скорее, в первые минуты начала зари. Вам я думаю знакомо такое чувство, когда, ложась пораньше перед важным событием следующего дня, вы засыпаете не сразу, маясь в предвкушении будущих приключений. Когда вы с закрытыми глазами ожидаете то, что должно произойти, и с нетерпением ждете утра. Если вы сделали все правильно и легли рано, усталость, в конце концов, усыпляет вас, и вы проваливаетесь в сон. Утром, открыв глаза, вы просыпаетесь бодрым, полным энергии, плещущей через край, и томимым ощущением праздника и чуда…
Так было в этот ранний час и со мной. Я проснулся абсолютно бодрым, готовым рваться навстречу грядущим приключениям и предстоящим ласковым встречам.
Оглядев комнату, уже подсвеченную масляной лампой, я задержал взгляд на тенях, которые плясали в неровном свете фитиля, придавая знакомым предметам в дальних углах сказочные очертания и причудливые формы. Морок ночи с остатками неясных теней отступил под лавки и углы, уступая место утренней суете. Во дворе на разные голоса лаяли собаки, слышался гомон эльфов и людей, шум укладываемой в повозки поклажи. В виду утреннего сумрака, то и дело в окне, что подернулось едва заметной полоской белеющего неба, мелькали яркие отсветы зажженных факелов.
По комнате сновали люди и эльфы, возбужденно переговариваясь, смех и шутки сыпались во все стороны, руки находившихся в комнате быстро и сноровисто укладывали поклажу и снаряжение. Возбуждение и чувство азарта быстро передалось и мне. Я знал, что в предстоящих событиях мне отведена главная роль, и чувство собственной значимости обостряло эмоции. Быстро вскочив с полки, на которой провел ночь, я придирчиво осмотрел себя. Я был великолепен. Стройная изящная фигура, сильные плечи, горделивая осанка и шикарная татуировка, изображавшая переплетение стеблей с цветками нежных лилий. Я повязал прочный кожаный шнурок к запястьям и выгнулся, похрустывая суставами. Да, все почти готово и можно отправляться. Я с замиранием сердца представлял сегодняшние встречи, смакуя каждую секунду отпущенного времени…
Легко выскочив на улицу, где все приготовления подошли к концу, я увидел стоящие в колонну повозки. Вокруг них уже закончилась суета, и участники приключений заняли свои места, поверх уложенного снаряжения. Народ веселился, громко рассказывал разные байки, кто-то уже прикладывался к небольшим флягам и бурдючкам. Собаки вертелись между телегами, звонко лая и виляя хвостами. Всеобщее возбуждение передалось и им. Они всячески выказывали свое нетерпение и, виляя хвостами, готовы были вывернуться на изнанку. Наконец со скрипом в стороны отошли створы ворот, и веселая ватага двинулась в путь…
Так начиналась она! Ее величество охота! Событие, к которому так долго готовились мои друзья, событие, щекочущее нервы и волнующее кровь. Я занял подобающее мне место в дорогой, кожаной палатке на повозке. Она была украшена узорчатым орнаментом и бахромой. В палатке было тепло и довольно прохладный воздух и утренняя сырость не проникали в мое убежище. Я, частично высунувшись наружу, любовался тем, что видел в округе. На соседней повозке в изящном шатре тонкой кожи ехали мои дамы. Я с интересом разглядывал шатерчик и пытался уловить обострившимся слухом хоть малейшие звуки оттуда. Ведь наверняка они обсуждали происходящие, как принято это у женщин хихикали и мило сплетничали, обсуждая нас и наши достоинства. Но, к сожалению, как я не старался, ничего услышать мне не удалось. А жаль. Оставив эту затею, я разглядывал окрестности. Пока я прислушивался и приглядывался к соседней повозке, наш небольшой караван миновал городские ворота Глудина с кутающимися в темные шерстяные плащи стражниками и, петляя по дороге, направился через горное ущелье в сторону стоянки махумов. Телеги подпрыгивали и грохотали по извилистой дороге, распугивая маленьких утренних птах с ближайших раскидистых веток вековых деревьев. Солнце уже показалось над вершинами невысоких гор и его лучи нежными, теплыми стрелами разгоняли остатки ночного мрака. Туман, словно слоеный пирог, белыми полосами прятался в канавах и гротах. Нежные капельки росы на листьях придорожных цветов искрились, словно драгоценные камни, ловя яркие солнечные лучи. Мир просыпался, начинал оживать после ночной дремы, лес дышал утренней прохладой, постепенно наполняясь гомоном птиц и стрекотом цикад. Словно почувствовав пробуждение мира и черпая его силу, на повозках эльфы запели песню. Высокие, сильные и мелодичные голоса, захватывая дух, пели старинную балладу на древнем языке. Эхо отдавалось от стен каньона, усиливая потрясающее звучание. Настроение у всех было отличное. Колонна, миновав ущелье и проделав путь по дороге, затем свернула вправо и углубилась в холмы. Эльфийские песни сменили людские, в них было меньше силы и виртуозности, но они были веселее и задорнее. Так с песнями, лаем собак и попиванием из фляжек, мы, наконец, добрались до места. Телеги небольшого каравана встали в круг, и началась возбужденная суета с разгрузкой багажа. Охотники вешали снаряжение, загонщики готовили собак, напоминая странный лающий хвостатый клубок. Я покинул свою палатку и, распрямив плечи, потянулся. Да, приключения что надо. Мои дамы тоже будут участвовать в охоте, и я заметил, что их маленький шатер, переместился поближе ко мне. Через некоторое время все было готово, и воздух прорезал высокий и чистый звук охотничьего рога…
И так, ее величество Охота началась! Загонщики спустили собак и те с радостным лаем устремились в лес. Охотники рассыпавшись в стороны, побежали по своим местам, чувство азарта овладело всеми до крайности. Я, как и положено одной их главных фигур этого действа не бегал со всей толпой по горам, не искал дичь в ее берлогах и не загонял ее в круг. Я ждал. Я ждал во впадине между двумя вершинами, образующими небольшое ущелье, поддернутой пеленой тумана, отступившего с верховий под натиском солнца. Это место было безмолвно, и туман, как вата, скрывал большинство звуков. Извилистая, обрамленная невысоким кустарником чуть заметная звериная тропа, уходила передо мной в глубь полупрозрачной, беловатой долины. Сюда отдаленно долетал возбужденный лай гончих и звуки охотничьих рожков. Я ждал своего часа, иногда поводя плечами и похрустывая суставами, стараясь разогнать утреннюю прохладу, оставшуюся в ущелье. Недалеко от меня стоял шатер с моими девушками. Я уже слышал их озорные смешки, шепот и щебетание мелодичных голосов. Они тоже переживали события, им не терпелось принять участие…
… Прошло немного времени, и вот полог шатра откинулся. Да, это была она, одна из любимых мною девушек. Она чуть сощурилась от солнечных лучей и по короткой дуге, плавно направилась ко мне. Я видел ее улыбку и страсть в глазах. От волнения мое тело слегка задрожало. Каждый мужчина знает, что такое женщина, и если быть честными, мы и живем для таких моментов. В лучах солнца ее стройное и гибкое тело, чуть поблескивало как лакированный пергамент, чувственный, острый носик и шикарная ярко желтая прическа с черными прядями. Она была великолепна! Пока я подмечал все детали, она убрала расстояние между нами. Я почувствовал ее прикосновение к себе… мои плечи чуть напряглись. От нее шла волна страсти и возбуждения, которая моментально вскружила мне голову. Она легла на меня… ее гибкое, сильное тело заскользило вверх. Почувствовав наше соединение я напрягся разводя в стороны руки и увлекая ее за собой начал соединять их.
Я накапливал силу, чувствуя, как сплелась наша страсть - ее страсть и моя страсть, ее желание и моя сила. Это было безумно, страстно, красиво и нежно. Я все дальше и дальше увлекал ее за собой в этот поток. Она отвечала гибкостью и податливостью. И вот вскоре настал наивысший момент, накопившаяся во мне сила одним рывком была отдана ей. Высоко вскрикнув нежным голосом, она соскользнула с меня….
…Айне опустил левую руку с зажатым в ней луком, лук был великолепен. Его сильные плечи, чуть вибрировали, передав энергию стреле. Лук был из светло коричневого дерева и покрыт тонким узором резьбы, изображавшим переплетение стеблей с цветами нежных лилий. На лице лучника играла довольная улыбка. Он знал, что не промахнулся. За секунду до этого, высоко взвизгнув, тонкая и упругая стрела с острым наконечником вспорола пелену чуть клубящегося полупрозрачного тумана, мелькнув вдалеке ярко желтым оперением с черными полосками…

 

[Ainе]

Танец дождя в ломком кружеве крон
Сон, только лишь сон
Рыцарь огня и уставший дракон
Сон, только лишь сон
Ветер прощаний на сгибе времен
Сон полной луны
Я ухожу оставляя вам сны
Сны, только лишь сны…

"Пламя потухшей свечи сохраниться теплом в сердце…"
Айне повидав родных в деревне, поговорив со старейшиной Волдераном и рассказав про свои приключения, выслушал родственников о жизни в деревне. Опечалился тем, что молодежь растет совсем уже в других традициях и встретить былое благородство ныне редкость. Оставшись вечером наедине с Деревом Матерью, эльф сидел у беседки, на обломке гранитной плиты и болтая ногой, вдыхал завапах родного леса, любуясь звездным небом и слушая звуки ночи. Его мысли навеянные романтической обстановкой были с любимой Анори. Айне вспоминал ее шикарные , чуть раскосые золотые глаза, очаровательную улыбку, чуть низкий, приятный голос, дыхание… да много чего он вспоминал. Часы текли незаметно, и потянувшись, эльф, сунув руку в карман обнаружил конверт.
- Вот я балда, - эльф когда переодевался в новую броню, переложил письмо и как то забыл про него.
Неспешно открыв конверт, светлый начал изучать строки письма. Чем больше о читал, тем быстрее романтические грезы уходили с его лица, взгляд его стал серьезен.
"Дорогой Айне, моя семья всегда будет помнить ту неоценимую помощь, что оказали вы нам. Все домашние, Лиза, Дункан, Грост и малыш Тран, передают вам привет и низкий поклон. По существу вопроса могу рассказать что и мы в долгу не остались. С трудом и опасностью, мы добыли карту маршрутов курьеров ордена. Не спрашивайте чего это стоило, главное что это есть. Тут указаны места куда они ходят и примерное время и дни их передвижения. Надеюсь что это Вам поможет. Чувствую что за мной начали следить, но думаю, я справлюсь с этой проблемой. Двенадцать лет службы в гарнизоне Гирана не прошли зря. Да ладно, все будет хорошо. Желаю Вам удачи в вашем нелегком деле, пусть богиня хранит Вас!.
С уважением, Корин Тордвальд "
Айне просмотрел карту и внимательно изучил даты. Сопоставив все данные светлый нашел точку встречи с конвоем ордена . Она попадала на среду, в районе горного участка у Крумы. Чтож он был готов к приключениям и схватке. Тихо поднявшись с плиты он поклонился своей святыне и направился по мосту, собирать вещи.
"Какое прекрасное утро... и почему у меня такое ощущение, что случится что-то нехорошее? Вроде нет ни единой видимой причины", - думала Анори, унося поднос на кухню. Тут ей вспомнилось давешнее письмо для Айне и светлая чуть нахмурилась. Возможно, не стоило выпускать любимого из виду. "Он сильный. Очень... Но ведь никому не помешает, если кто-то будет прикрывать его спину." Вымыв посуду, Анори попрощалась с хозяевами дома, подхватила плащ, легко закинула за спину свой любимый двуручник, чуть задержав руку на рукояти. Любое оружие обладает душой, а уж этот меч иногда даже имел собственное мнение обо всем происходящем. И сейчас Анори показалось, что клинок находится будто бы в предвкушении. "Быть сегодня драке... ну хотя какой день у меня обходился без этого? Покой нам только снится."
Еще только выйдя на порог, Анори почувствовала опасность. Правда, оглядевшись вокруг, ничего подозрительного эльфийка не обнаружила. Улица была на удивление тиха. На удивление... Наигранно скучающим взглядом поглядывая по сторонам, Анори направилась в сторону Гейткипера. Уютные деревянные домики, пасмурное небо и белые хлопья снега, падающие с небес. Красота... Улыбаясь чуть заметно, Ани смотрела на небо и чуть слышно шептала:
"Снег идет. Снег идет.
Словно падают не хлопья,
А в залатанном солопе
Сходит наземь небосклон.
Снег идет, снег идет..."
Внезапно светлая почувствовала в воздухе какое-то движение и инстинктивно отпрянула. Пролетев мимо самого лица изумленной эльфийки и срезав прядь с длинной челки, в деревянную стену воткнулся тонкий кинжал. С лезвия капнула не землю зеленоватая жидкость. "Отравлен..." Анори побледнела и огляделась вокруг. Но все по-прежнему было тихо и спокойно, только появилось гнетущее ощущение чьего-то злобного взгляда на собственной спине. На рукоять кинжала был намотан маленький клочок бумаги. Развернув его, Анори прочитала: "Выбирай, что тебе дороже с великой осторожностью. Стоит ли твоя жизнь этого эльфа? Вмешаешься еще раз - умрешь."
Анори хищно улыбнулась, скомкав бумажку в руке, и продолжила путь. Светлая не чувствовала страха, скорее ее начинал распирать боевой азарт. "Чем дальше, тем любопытственнее."
Снежинки редкими, кружащимися почти в полной тишине хлопьями, оседали на белоснежное покрывало до весны укутавшее землю, деревья и кусты погруженные в сон ждали своего часа проснуться согретые лучами весеннего солнца. Нарушая тишину, время от времени с оцепеневших ветвей срывались комья снега и с глухим шумом падали вниз, становясь частью белоснежного савана. Среди протянутых к хмурому, зимнему небу , голых веток почти слившись с окружающим, белоснежным безмолвием, притаился светлый эльф, лучник. Его почти не было видно, неразличимая простым глазом фигура, ждала неподалеку от тропы, что проходила петляя по холмам. Холмам Крумы. Айне находясь в засаде уже четвертый час, почти незаметно согревал дыханием руки, которые, несмотря на перчатки, немного остыли, впитав холод зимней стужи. Его зеленые, чуть раскосые глаза, внимательно вглядывались в туманную дымку, что скрывала вдалеке поворот извилистой тропы. Эльф ждал, ждал когда нарушая тишину, скрипнет снег, под ногами тех, чью участь он решит, решит выстрелом из лука, тонкой, высокой песней стрелы. Время шло, наполняя минутами часы. Эльф умел ждать, но уже начинал беспокоится, так как время, отпущенное для прохождения по этой тропе, служителей Ордена, уже давно прошло. Это был уже третий конвой, на который он напал. Все предыдущие стычки, закончились быстро, в короткой схватке, его лук пел боевую песню смерти, оставляя на снегу черные штрихи бездыханных тел, которые в немой, застывшей ярости или удивлении принимали на себя хлопья кружащегося снега, фигурки, которые уже не смогут принести горя в этот мир…
… Удар колокола в храме. Притихшие, словно до сих пор не верящие в случившиеся фигуры на городском кладбище Глудина. Как то сразу обессиленная, сгорбленная и бледная фигура Лизы, застывшая ярость и боль в глазах ее старшего сына Дункана, держащего на руках малыша Трана, закутанного в теплый шарф.., какое то не по годам, сразу повзрослевшее, потерявшее радость детства лицо среднего, Гроста. Молчаливые фигуры, свежая земля могилы, темным пятном, резко выделяющаяся на фоне белоснежного покрывала, укутавшего соседние могилы. Они все стояли рядом с ним, его высокая фигура выделялась, среди небольшой группы, прощавшихся с Корином людей. Осиротевшая семья, враз лишившаяся, любимого мужа и оца, инстинктивно жалась к нему. Айне чувствовал их боль, немой вопрос. –Почему? Почему именно сейчас? Именно так? Так несправедливо, когда судьба, вроде уже отвела беду и все стало забываться? У Айне не было ответа, да и что можно было ответить безутешной Лизе и ее сыновьям?
Эльф сжал руку женщины и посмотрел в их лица, лица тех что были семьей его друга. Люди редко становятся друзьями лесного народа, но эти, доказав право на дружбу, те, кого он спас когда то, смотрели сейчас на него глазами полными горя и отчаяния.
Айне, сделав шаг , молча встал перед ними, чувствуя взгляды, устремленные на него.
-Лиза, Дункан…-, эльф чуть помедлил – Я обещаю что все сделаю, вы знаете.
С этими словами эльф поклонился людям, и не оборачиваясь зашагал прочь с погоста. Его почти не слышные шаги набирали скорость и за городскими воротами Айне перешел на бег. Он несся, рассекая ледяной ветер и снежинки, злыми иголками били его в лицо, тая стекали по глазам, капельками пробегая по щекам…
А может это были не снежинки? Ответ никто не узнает никогда.
Айне еще раз подул на пальцы, одел перчатки поудобнее переместил вес тела на колено… На тропе вдалеке, уловимые только чутким слухом эльфа, послышались шаги, поскрипывание снега, говорило о скором приближении врага. Айне сощурился, глазомером вымеряя дистанцию, его глаза, всегда добрые и теплые, изумрудные глаза, медленно превращались, в ледяные, страшные предвестники смерти…
Зрачки замерли, тетива лука пошла назад, изогнутые плечи Эмика, в предчувствии скорой жатвы душ напряглись отходя назад, готовые отдать силу, что передал им хозяин
Анори шла по тропинке, зябко ежась и кутаясь в плащ, рыхлый снег поскрипывал под стальными каблучками эльфийки. Выйдя из дома, светлая двигалась почти бездумно, какое-то странное чувство гнало ее вперед и обозначало цель. Будто слепой еще котенок, способный разве что чувствовать источник света нераскрывшимися глазами. Для Анори этим источником света был Айне. Нарастающее чувство близкой беды заставило ее ускорить шаг, ощущение, чего-то темного и страшного совсем рядом с любимым существом...
Еле различимый свист летящей стрелы, Анори не успела бы вытащить из-за спины меч, так что она просто загородила лицо и голову латными перчатками и попыталась отскочить всторону. Стрела ударила в грудную пластину и Анори, потеряв равновесие, кубарем покатилась в кусты.
Светлая приподнялась на локтях, судорожно хватая ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание. На дороге происходило какое-то движение. Пошатываясь, Анори поднялась и потянула меч из-за спины...
На тропинке показалась фигура закутанная в плащ. Айне довел натяжку и отсчитывал шаги до выстрела… Что то не так. Фигура в плаще напоминала кого то, что то знакомое. Стоп! Это же Анори… Не может быть! Эту походку, он узнал бы из тысячи, сердце екнуло… любимая нашла его здесь… Это было не вероятно. Чуть уловимое движение правее его, эльф скосив глаза в ужасе, как в застывших картинках из книжки видит стрелка в лесу, целившего в эльфийку на тропе… Хлопки луков прозвучали почти одновременно. Как в липком кошмаре, Айне увидел что его возлюбленная вскидывает руки и чуть подается в бок. В тишине зимнего леса отчетливо слышен звонкий удар стрелы об доспех, его стрела с вибрирующим стуком, пробив голову чужого лучника впивается в дерево. Фигурка на тропе, откинувшись назад, словно тряпичная кукла отлетает в кусты, снег, белыми перчатками покрывающий голые ветви, как облако разлетается в стороны. В ужасе, задыхаясь, от осознания случившейся беды, забыв про осторожность, светлый кинулся из укрытия на тропу.
- Анори! Дойн ва ворт!, Анори! - Айне стрелой летит к повороту снежной дорожки. Из леса раздались крики и топот, звук ломающихся сухих веток и тяжелое дыхание. Хлопнула тетива и эльф почувствовал как стрела пробив плащ, воткнулась глубоко в землю у левой ноги. Щелчок застежки освободил от ставшего обузой теплого плаща, кувырок в бок, и выстрел, черная фигура между деревьев, схватившись за горло завалилась на бок. –Анори!!!! Светлый увидел как его любимая, приподымается на локтях и с ошалевшим взглядом, держась за грудь пытается встать. До беспомощной фигурки у тропы осталась сотня шагов. Эльф обернулся и выстрелил в лес, еще одна фигура споткнувшись осела у покрытых снежной шапкой корней дерева. Они были здесь. Это был не конвой, множество фигурок перебегали от дерева к дереву, сокращая расстояние между эльфами. Треща ломающимися ветками, возвышаясь над толпой в капюшонах, неторопливо меряли шаги, в направлении двух светлых, трое орков дестроеров. Их огромные мечи, тускло поблескивали на фоне снега.
Анори оглядела приближающуюся толпу и тихонько присвистнула. Надо бы текать... Только вот далеко она в таком состоянии не убежит. Светлая обернулась к Айне... но промолчала. Бессмысленно просить его бежать, оставив ее здесь. Она слишком хорошо его знала. Только время на слова тратить. "Чтож... поступим по-другому." Анори прислонилась к дереву, закрыла глаза, концентрируясь, и стараясь не обращать внимания на боль в груди, запела боевую песню. Мир перед глазами будто бы стал четче, а меч легче в руках. Анори подмигнула ободряюще любимому и, раскручивая двуручник над головой для удара, бросилась вперед. "Если они отвлекутся на меня, я дам ему драгоценное время." И вот с плеч полетела первая голова в черно-зеленом капюшоне...
Айне встал правее любимой, отступать они не могли. Он видел, что эльфке тяжело стоять на ногах и его разрывало между желанием подставить ей плече и необходимостью, прикрыть ее. Потому, стиснув зубы и шипя проклятия, от чего становясь похожим на разъяренного кота, эльф вел беспрерывную стрельбу из лука. Его холодные глаза бегали по сторонам в поисках противника, приседая и вставая, меняя свое положение вокруг Анори, он дарил ей секунды. Айне увидел как эльфка, опершись о ствол дерева, запела боевую песню. Его тело наполнилось, звуками, и энергией самой богини, оружие в руках приобрело чудесные свойства. Пользуясь возможностью, эльф взял в прицел ближайшего орка. Лук загудел от переполнившей его магии, лопнули колбы боевых шотов выпуская энергию и питая наконечники стрел боевым заклятием, выстрелы пошли в цель. Краем глаза эльф увидел, как Анори отделилась от дерева и вращая меч, врубилась в толпу врагов, в стороны полетели головы в капюшонах, зазвенело железо, выбивая тусклые искры, светлячками разлетавшиеся от двуручника, ломавшего более слабые клинки нападавших. Гномья сталь делала свое дело.
Выписывая мечом восьмерки, Ани отчаянно старалась как можно больше народу забрать с собой... То, что ее убьют не вызывало сомнений, но этот момент очень хотелось оттянуть. Оборачиваться на Айне времени совершенно не было, но судя по тому, как то здесь, то там кто-то падал со стрелой в горле, эльф явно не бездействовал. С каждым взмахом сил оставалось все меньше, было страшно трудно дышать. Вот, не выдержав очередного пропущенного удара, раскололся наплечник, рука повисла плетью и светлая, зашипев от боли, опустила меч. Когда над нею возник здоровенный орк, Анори могла разве что поднять здоровую руку в тщетной попытке защитится. Расширенными от ужаса глазами светлая смотрела, как опускается на ее голову меч, а затем, будто бы марионетка с обрезанными ниточками, упала на землю.
Анори очнулась от невыносимой головной боли... и от того, что ее пытались куда-то волочить по земле за сломанную руку. Эльфийка изо всех сил сжала зубы, чтобы, не дай Ева, не закричать от боли, а то ведь ее быстренько отправят обратно в беспамятство... а то и вовсе прикончат. Глаза были залиты кровью, так что разглядеть чего-то было решительно невозможно, но зато Анори могла отлично все слышать. И судя по звукам, битва все еще продолжалась. "Он все еще жив... слава Еве." К тащившему ее куда-то существу кто-то подошел, громко топая тяжелыми сапогами.
- А куда это ты ее тащишь? Коли мертвая, так пусть и лежит себе где лежала.
- Не мертвая еще. И в наших интересах проследить, чтобы так оставалось и впредь. Некто могущественный обещал заплатить за нее. Заплатить много. Сам догадываешься, о ком я говорю... Что стоишь столбом, помоги мне.
Когда чьи-то огромные руки подхватили ее, Анори не выдержала и все-таки пискнула от боли.
- А вот в сознание ей приходить совершенно не обязательно.
И эльфийку вновь накрыла темнота...
Почувствовав тупой удар в бедро, эльф понял что его преимущество в скорости движения сошло на нет. Вражеская стрела, пробив легкую броню, глубоко засела в теле. Айне припадая на одну ногу и в кровь прикусив губу, продолжал бешено стрелять по врагу. Он медленно двигался в сторону Анори. На секунду переведя взгляд на возлюбленную, он замер в ужасе… Эльфка стоя с повисшей рукой и выронив меч, пыталась защитится от удара орка, как то по детски, жалобно прикрыв голову от меча, что описывая полукруг, тяжело опускался на хрупкую фигурку девушки…
-Анори!!! Иншаааялааа!... -Айне рванулся к любимой… Воздушная, кажущаяся ребенком, на фоне орка, эльфка приняла удар меча на наруч. Словно подломленное, молодое деревце под руками лесоруба, Анори рухнула в снег, тело безжизненно откатилось к ногам дестроера… Эльф развернув лук стрелял в орка не переставая. Давно опустели ячейки кожаных ремней с шотами… стрелы подходили к концу. Орк, утыканный стрелами, обливаясь кровью, что сочилась из под доспеха, тяжело развернулся к нему. Светлый не переставал стрелять, воя от отчаянья. Вокруг него и лежащей на земле эльфийки все пространство было усеяно мертвыми телами, снег покраснел от впитанной крови. Орк упрямо шел на него, руки дрожали, глаза застилала пелена, но эльф продолжал стрелять. Коротко свистнув, стрела застряла в щели забрала, тяжелого шлема. Дестроер, попытался схватится за кровоточащую рану на лице, взревел и завалился на грудь. Рыхлая подушка покрасневшего снега, приняла массивное тело, взметнув белую пыль. Айне очутился радом с любимой, развернув лук, он выстрелил два раза подряд в другого орка, что был совсем рядом. Силы быстро покидали эльфа, дорогое ему сердцу существо лежало у его ног… Страшный удар в спину, отбросил эльфа от тела Анори, мир превратился в круговерть белых всполохов… Почти потеряв сознание, Айне кубарем пролетел несколько метров и упав на живот затих. Его тело охватила судорога, спины и ног он не чувствовал. Лежа на животе, светлый увидел как фигура в капюшоне, небрежно, словно мешок с зерном, схватила любимую за руку и поволокла по снегу в лес. Рот наполнился кровью, эльф почти не дышал. Вокруг его губ, образовалось красное пятно на снегу. Собрав волю в кулак, эльф сорвал еще послушной рукой медальон связи и крепко сжал его в руке…
…Эльф лежа на снегу смотрел как волокут, хрупкое тело ее любимой. Затем удаляющиеся фигуры закрыла чья то нога в бронированном ботинке. Ударом под ребра его перевернули на спину. Снежинки, тихо вращаясь падали на глаза… тая на уголках и стекая по лицу…А может это не снежинки?...
- Гыыы… завалили остроухого, вертлявый гаденыш попался.. Угрука вон уделал.- Два дестроера чуть склонившись над окровавленным телом эльфа, с любопытством рассматривали побежденного врага.
- Хррр, угу… живучий гаденыш, второй орк лениво пнул тело эльфа….
Черные капюшоны, оставшиеся в живых, собравшись в один круг, о чем то негромко говорили между собой, Айне чувствовал как силы и жизнь, выливаются из него, с каждым толчком крови, сочащейся из раны на спине…
Написано по мотивам форумных приключений. В тексте использованы отрывки из постов Айне и Анори.

 

[Ainе]

Жара... нестерпимая жара вокруг. Иногда кажется, что раскаленный воздух проникает в самые легкие, разрывая и сжигая тело изнутри. Капли пота застилают глаза, солеными иглами щиплют зрачки, на какое-то время заставляя и так нечеткую картинку превратиться в мутное пятно. От красного песка подымается горячий воздух, скрадывая отдаленный силуэт каньона, растворяя его границы в зыбком мареве миража. Разворот - выстрел. Боуввв! Громко рявкает лук выплескивая энергию магических зарядов. Разворот - выстрел, разворот – выстрел. Отбежать на пять шагов, и всё по новой. Ноги предательски увязают по щиколотку в раскаленном песке, сил остается всё меньше. Сквозь гнетущий полуобморок жары до размытого сознания доносится щелканье и шуршание многочисленных ног, то слева, то справа. Гигантские муравьи, их множество вокруг. Неумолимо, управляемые какой-то своей, не доступной для понимания логикой, они группами и в одиночку совершают странное движение по раскаленному песку, изредка, издав визжащий звук, падают под ударами стрел. Их сородичи, не обращая внимания на погибших, продолжают свой путь. В ярости, объединившись в группы, кидаются на надоедливого врага…
Так час за часом метроном отсчитывает ритмику движения. Поворот – выстрел, разворот, отбежать на пять шагов.
В этом году выдалось очень жаркое лето и гигантские муравьи, поднявшись из глубины пещеры в огромном количестве, усеяли плато в каньоне, пожирая всё живое на своем пути. Лето – время для славной и опасной охоты на хитиновых чудовищ. Но силы не бесконечны, усталость берет свое. Светлый эльф раз за разом методично оттягивает тетиву лука, всё более мучительно разжимая онемевшие пальцы, его движения всё медленнее и медленнее. По щекам и лбу, оставляя темные полоски на запыленной коже, стекают капельки пота.
Выстрелив очередной раз, стрелок опускает лук и делает несколько глубоких вдохов. Тонкая, изящная фигурка в поблескивающих пряжками доспехах посреди горячего песка и множества муравьев. Светлый, немного передохнув, легкой но неуверенной походкой направляется к ближайшему песчаному холмику под иссохшим, лежащем на боку дереве. Лучник неторопливо опускается на колени и переваливается под иссушенный ствол. «Все, сил моих больше нет. Который час я уже тут?» – мысли растекаются ленивой волной, похожей на дрожащий вокруг воздух. «Тяжелая выдалась сегодня охота, пекло такое, что я скоро стану как эта коряга,» – светлый хмуро оглядел поваленное дерево, надеясь на хорошую тень, и горько разочаровался зыбким клочком темного пятна, едва отбрасываемого на песок.
Эльф снял мокрую от пота правую перчатку и потянулся к поясу за флягой.
Тинь, тинь - мягко завибрировал амулет на тонкой цепочке. Тинь, тинь - мелодичная музыка казалась нереальной в окружающем мире палящего солнца. «Ну, кто там еще?» – вяло ворочаются мысли в голове. «В такую жарищу, в дали ото всех, я вдруг срочно потребовался кому-то. Ответить, не ответить?» - помедлив, светлый все же поднес медальон к уху. Сонное отупение разорвал веселый смех и громкое: «Привет красавчик!» Затем снова смешок и: « Ты где?!» Эльф поморщился от громкого крика. Его старинные друзья в отличном настроении и неожиданно решили добраться до него. «Приветик, Торна!» – лучник невольно растянул пересохшие губы в улыбке и прищурился. «Я в Вэстленде, в самом пекле, по самые уши в песке!» – не смотря на жару и усталость, настроение светлого незаметно улучшилось. В амулете раздались непонятные звуки, смешки, перешептывания и опять смешки. «Светлоухий! Давай быстрее к нам! Мы тут все собрались на море, на Остров Фантазий! Там здорово!» - голосок не переставая, тараторил в ухо. «Тут все наши! Все тебя ждут! Бросай своих муравьев и дуй к нам! Живей, живей!» – голосок требовательно затих.
«Торна, милая, да я бы с радостью, но это так далеко, да и времени нет. У меня куча дел. Я деньги должен отдать, что брал в долг, мне нужно охотится на этих муравьев, будь они неладны», - эльф вздохнул и прикрыл ладонью глаза, осматриваясь вокруг. В амулете наступила короткая пауза, и голосок затрещал вновь. Торна не сдавалась. «Ну, светлый, ну не будь такой букой, мы, правда, ждем тебя и будем рады. Все-все собрались!» – пауза, и вкрадчивый голосок: «И Нори тоже будет. Она уже пришла и стоит тут. Ну же, светлый, давай к нам! Мы ведь все так давно не встречались, а сегодня удача, все собрались, давай к нам. Собирай свои пожитки и дуй в город к хранителю врат, а то я обижусь!» Лучник вздохнул. «Да и, правда, повод пойти есть. Что-то я в последние недели совсем одичал. Да и не виделись уже все очень давно. И Нори…» - в памяти всплыл образ белокурой темной с загадочной улыбкой и бездонными глазами. «Хорошо, Торна, я скоро буду. Веди себя прилично, пока меня нет!» – светлый засмеялся в амулет, подымаясь из под защиты крохотной тени и забрасывая за спину лук. «Бееее! – передразнила Торна. Всё, мы ждем! Целую!» – амулет тренькнул и затих.
Эльф, опустив на грудь амулет, порылся в сумке и достал свиток телепорта.
Вспышка, круговерть огоньков, и вот он уже не в знойной пустыне а на площади города. Всё так же светит жаркое, летнее солнце, но нет песка кругом. Вокруг снуют по своим делам суетливые обитатели мира, журчит струями приятной влаги городской фонтан. Стрелок наклонился к каменной чаше с прохладной водой. Зачерпнув полные ладони, он с удовольствием умылся, встряхнул кистями рук, сбрасывая капли воды и, поискав глазами ближайшую улицу ведущую к банку, неторопливо направился по ней. Все дела сделаны, броня и оружие сданы на хранение педантичным гномам. В легкой робе и с сумкой через плечё светлый направился на площадь, туда, где возле хранителя врат толпился разномастный народ. Как всегда были слышны крики зазывал на очередного крупного монстра. Торговцы наперебой предлагали магические и боевые шоты по самым выгодным ценам и прочий хлам, но это уже не касалось светлого. Мыслями он был уже на берегу моря с друзьями. Красавица хранитель врат, выслушав пожелание, чуть улыбнувшись, свернула перед эльфом пространство…
Цветные светлячки перед глазами рассеялись и, зажмурившись от ярких лучей солнца, светлый оказался на площади Острова Фантазий. Еще не до конца осознав, где он, продолжая жмуриться, эльф почувствовал, как его тащат в сторону от места появления за рукав. Вокруг раздался смех, и кто-то похлопал его по плечу. Зрение вернулось, и охотник обнаружил себя в кругу старых друзей. Все были здесь: вокруг него стояли и Кзанрат, темный кинжальщик, которого он не видел уже очень давно, и с которым он по молодости не раз попадал в опасные переплеты. Темный был одет в белую тунику с короткими рукавами. И Патрика, человеческая девушка-маг, что прибилась, когда-то к компании и стала настоящим другом. Девушка держала на плече пляжную сумку, ветерок развевал ее короткое синее платье. Она улыбалась и махала свободной рукой эльфу. По плечу, как оказалось, его хлопал балагур, сорви голова и душа компании гладиатор Бронн - заядлый рубака и отличный игрок на гитаре, которая, кстати, выглядывала из-за его плеча. Он красовался загоревшим торсом и цветными широкими штанами, разрисованными дикого вида крупными цветами. Тут же была и Торна, которая, смеясь держала его за рукав. Она, как и положено практичной гномке, кроме коротеньких, весьма симпатичных шорт и маленького топика, тащила за плечами большую корзину, видимо со всяким добром и вкусностями для пикника. Чуть поодаль стояла Нории. Темная эльфийка была одета в легкую робу, её ножки были обуты в сандалии с застежками в виде переплетающихся змеек. «Ага! – радостно воскликнул Бронн - вот и наш светлоухий пожаловал! А мы тебя уже заждались, думали, ты не придешь!» – гладиатор широко улыбался довольный встречей. «Рад тебя снова видеть» – темный кинжальщик чуть склонил голову в поклоне. «Привет, привет! Наконец-то ты с нами, мы вместе как в старые времена!» – Патрика звонко рассмеялась и, ухватив эльфа за другой рукав, настойчиво потянула в сторону пляжа. «Рада тебя видеть, светлый» – Нори чуть наклонила голову на бок и взмахом руки поправила прядь белоснежных волос. «Я тоже рад видеть вас друзья! Как оказалось, я безумно соскучился по всем вам. Спасибо, Торна, что вытащила меня» – светлый слегка ошарашенный радушием приятелей и сменой обстановки послушно последовал за увлекшей его Патрикой. «Во-во! Я же говорила, что тебе понравится! Говорила?» – довольная гномка, не отпуская рукава, задорно вышагивала рядом. «Да я и не сопротивляюсь, милая Торна!» – светлый рассмеялся, чувствуя себя легко и радостно в компании товарищей. Бронн достал из-за плеча гитару, пробежался по струнам, чуть подкрутив колки и, заиграв веселый мотивчик, зашагал вместе со всеми. Так компания, обмениваясь шутками и смеясь, минуя шумные аттракционы и веселящийся народ, устремилась по серпантину дороги к морю.
«Море… Как давно я его не видел. Я уже и забыл, как оно отдыхать с друзьями» – светлый, оказавшись на белоснежном песке, с восторгом осматривал бездонную синеву воды, что бескрайней чашей раскинулась перед ним. Волны с едва слышным шуршанием накатывали на песок.
Шумная компания расположилась недалеко от домиков на сваях. На песок постелили тонкие покрывала, девушки разобрали сумки. Торна деловито распаковав корзину, выставляла на импровизированный стол всякие блюда и сладости, заботливо упакованные в различные емкости с крышками. Кзанрат и Бронн смешно оттопыривая щеки, выкатывая в притворной натуге глаза, деловито надували матрасы и мячи . Девушки наблюдая эту картину, громко смеялись, подбадривая шутников. Эльф помог тем временем сервировать стол и разложить вещи. Когда все было готово, женская половина компании исчезла в одном из домиков и появилась спустя какое-то время в шикарных купальниках и с полотенцами на плечах. Компания расселась кружком на покрывало. Бронн разлил по кубкам охлажденное Флоранское вино…
«За нас друзья!» – Бронн поднял кубок: «Пусть время и заботы раскидали нас по всему миру. Пусть мы стали старше, самостоятельнее, кто-то нашел свою судьбу в кланах, кто-то в сражениях и путешествиях. Пусть мы стали видеться очень редко, как-то мельком, чаще второпях перекидываясь парой фраз у телепортов. Пусть всё это отступит сегодня. Мы снова вместе как в старые времена нашей молодости. Светит солнце, ветер играет нашими волосами. Наши глаза блестят, как и прежде, а улыбка красит наши лица. За нас, друзья!» – Подняв в приветствии кубок, гладиатор осушил его залпом. «За нас! За встречу! За праздник!» – раздались голоса в кругу. Все подняли свои кубки и, последовав примеру Бронна, осушили их залпом. Флоранское приятно вскружило голову, оставляя в душе лишь ощущение безмятежности, отодвигая тревоги и проблемы, заставляя думать только о хорошем. Светлый охотник отставил кубок и прилег на бок. На душе было ощущение покоя и легкости. Не надо было бежать куда-то, сжимать лук, озираясь по сторонам в ожидании внезапного удара, не надо думать о делах и заботах. Можно просто лежать и наслаждаться отдыхом.
Какое-то время компания наслаждалась вином и закусками. Все вспоминали былые походы, весело шутили и смеялись. «Купаться! Все купаться!» – как обычно неугомонная гномка уже, вскочив на ноги, тянула за руку темного в сторону воды.
«Не оторви ему руку, Торна! Как он будет махать ножиком с одной рукой?!» – гладиатор поднялся на ноги и, подхватив матрас под мышку, сгреб гномку в охапку свободной рукой. Торна, громко визжа, выпустила руку Кзанрата и застучала кулачками по спине Бронна. С таким же успехом она могла стучать и по каменному утесу. Гладиатор расхохотался и побежал с матрасом и гномкой в воду. Раздался всплеск, визг и смех. Остальные тоже поднялись и направились к морю. Темный, зайдя по колено в воду, набрал воздух и рыбкой нырнул, скрывшись почти без всплеска под поверхностью. Нории и Патрика осторожно, словно кошки, медленно вошли в воду по пояс, раздвигая маленькие волны руками. Светлый, подойдя к самой кромке берега, окунул ступни, почувствовав непривычный холодок, немного поежился и тоже вошел в воду по пояс. Солнце, отражаясь от поверхности яркой дорожкой, слепило глаза, и эльф прищурился. Ветерок играл прядями его волос, и он с блаженством вдохнул полной грудью соленый воздух. Море… Бескрайняя стихия, дарующая жизнь, благословение самой Евы, прародитель самих светлых - охотнику было приятно ощущать, как вода обволакивает тело, передавая свою силу и ласку. Он мог так стоять очень долго, но… «Ах!» – эльф широко раскрыл глаза, когда разогретую часть тела, что не была в воде, окатила холодная волна. Нори и Патрика, смесь, во всю брызгались на светлого. Кожа покрылась мурашками. «Ну, держитесь, негодницы!» – Эльф задержал дыхание и нырнул. Оказавшись под водой, и пересилив первые секунды холода, он как хищная рыба развернулся и резкими гребками устремился к виднеющимся под водой ногам девушек. Ноги, засеменив, попытались разбежаться в разные стороны, но светлый крепко схватил их руками. Приглушенный водой, откуда-то сверху раздался визг…
А потом они купались весь день. Плавали на матрасе, сталкивали с него друг друга, пытаясь завладеть непослушной посудиной. Бронн, которому удавалось это дольше чем другим, отпихиваясь от наседавших конкурентов, орал на весь пляж, что он капитан пиратов и отобьет любой абордаж. В результате, ловко сбитый Кзанратом, он наглотался воды и, сделав безумные глаза, схватил Торну, начав подбрасывать ее из воды. Она с визгом описывала в воздухе пируэты и, разбрасывая брызги, бухалась в воду. Друзья всей компанией плавали у берега, ныряли к коралловым островкам за жемчужинами, дурачились и смеялись. Выбравшись на берег, они пили вино, шутили, играли в мяч и танцевали. Гладиатор знал множество зажигательных ритмов и без устали виртуозно играл на гитаре.
А затем они строили замок из песка. Словно малые дети они таскали воду, лепили башни и пролеты, стены и дома, старательно высунув кончики языков, споря о тонкостях архитектуры и деталях внешнего сходства. Через несколько часов совместных усилий у них получилась копия Аденского замка этак метров четырех в диаметре. Светлый, под общий смех, изображая гордыню крупного кланлидера воткнул флажок сделанный из салфетки в крышу самой высокой башни…
Темный после очередного кубка вина загадочно улыбнулся и, поднявшись на ноги, нетвердой походкой направился куда-то. Через какое-то время он появился слегка взъерошенный, с ободранными локтями и двумя здоровенными кокосами под мышками. В его шевелюре застряли сухие пальмовые листья, но судя по его виду, он был доволен собой. Кинжальщик гордо водрузил кокосы на песок, и Бронн тут же, решительно схватив столовый нож, начал их разделывать. Под всеобщий хохот он неуклюже ковырялся с орехами какое-то время, пока не сломал нож. Торна, ехидно заметив, что вышибать головой ворота замка на штурме у него выходит гораздо эффектнее, чем разделка кокосов, порылась в своей бездонной корзине и извлекла гномий раскладной нож. Это был чудо нож, придуманный подземным народом для всех случаев жизни. Он таил в себе кучу приспособлений. Ловко нажав одну из кнопок, Торна извлекла из пенала загнутое лезвие и мгновенно разрезала твердую скорлупу. Гладиатор почесал затылок, вздохнул и вместе со всеми рассмеялся…
Незаметно наступил вечер, и солнце, проложив золотую дорожку на прощанье, тихо ушло за горизонт. В темнеющем небе показались первые звезды, и ночные цикады завели свою нескончаемую трель. Друзья разбрелись по пляжу и ближайшему склону, а затем вернулись с охапками дров. Разгоняя сумрак ночи, на песке весело разгорелся костер. Рассевшись у огня, подуставшая немного за день компания слушала, как играет на гитаре гладиатор, в полголоса общалась и не спеша лакомилась вкусностями. Было уютно и хорошо. «Бронн, спой что-нибудь!» – гномка, лежа на животе, положила голову на руки, глядя на гладиатора. «Да, да, спой, пожалуйста!» – девушки сели поближе к гитаристу. Бронн улыбнулся, подстроил гитару и, пробежав по струнам, начал выводить старинный мотив. Пространство вокруг костра наполнила музыка. Гладиатор кашлянул и начал петь густым, красивым голосом старую балладу.

Раз ехал с охоты Король,
И увидел белую лань,
За ланью погнался Король,
И от свиты своей отстал.

В лес углубился Король,
Там пещеру увидел он,
В пещере стояла лань,
Рядом страшный лежал дракон.

Убил дракона Король,
И лань сказала ему,
Ты спас меня, о Король,
Я тебе приведу жену.

Тут Солнце погасло на миг,
А потом увидел Король -
Вместо лани стояла с ним
Дева с прекрасным лицом.

В замок поехал Король,
И о свадьбе своей объявил,
И, в честь жены Короля,
Три недели весь замок пил.

Но услышал один злой колдун,
Что счастье в замок пришло,
Он книгу свою раскрыл -
И призвал свое волшебство.

И стала она звездой,
Землей рассыпался он,
Глаза превратились в цветы,
А слезы стали росой.

И с той поры по утрам,
На цветах мы видим росу,
То плачет по милой король,
Вспоминая ее красу.
Гитара, переливаясь в старинном мотиве, отыграла последние аккорды и стихла. На какое-то время тишину ночного берега нарушал только треск поленьев в костре и стрекот ночных цикад. Языки пламени отражались в глазах девушек яркими искрами. Все в задумчивости молчали, Патрика вздохнула, положив кисти рук на согнутое колено. «Ну почему всегда в балладах все так грустно кончается?» – гномка задумчиво смотрела на костер. Любовь не всегда то, что мы ожидаем, и тем сильнее надо ценить недолгие моменты, что нам подарены. – Нори тонкими пальчиками перебирала жемчужины на ладони, глядя на светлого. «Большинство старинных песен трагично, и писали их люди, а люди склонны к страданиям» – Кзанрат, лежа на боку, пригубил вино из кубка, - «Большинство темных эльфов смотрят проще на магию любви и страсти».
«Неправда» – Патрика улыбнулась: «Настоящие чувства всегда сильны, у любой расы, что у людей, что у эльфов, важно, что чувствует твое сердце».
Светлый, чуть прикрыв глаза, смотрел на костер. Он думал о том, что было много лет назад. Искры, взлетавшие в ночное небо, возвращали его к воспоминаниям далекой юности, когда так же у ночного костра к нему пришла его любовь, самая первая, самая яркая. Он не смог тогда сказать нужные слова, не смог сделать то, что нужно… Но всё это в прошлом. Его взгляд упал на задумчивое, прекрасное лицо Нори. «Вернуть бы всё назад, но время неумолимо…» - От этих мыслей стало немного грустно, и эльф, потянувшись, взял кубок у темного. Отпив немного вина, он с печальной улыбкой вздохнул.
«Так-с, что-то вы, друзья мои, загрустили и ударились в философию,» – гладиатор рассмеялся. «А ну-ка давайте вспомним кое-что» – усевшись поудобнее, Бронн прошелся пальцами по струнам и заиграл ритмичную мелодию: «Ну же! Подхватываем!» Компания враз отбросила задумчивость и оживилась. Кзанрат и светлый подбросили свежего сушняка в костер, и тот с треском, набросившись на свежую пищу, взметнул в темное небо яркое пламя. «Вауу! Да это же наш танец! Девочки, давайте в круг, хватайте парней!» – Патрика вскочила на ноги и увлекла светлого за собой. «Танец! Наш танец!» – Гномка тоже вскочила в образовавшийся круг. «Хэй, Хэй! Веселее, народ! В круг!» – Кзанрат помог подняться Нори, и все, взявшись за руки, начали двигаться вокруг костра. Ритм гитары постепенно набирал силу и скорость. Фигуры у костра, двигаясь в едином порыве, начали танцевать. Танец в ночи. Танец, что когда-то они танцевали на привалах после удачной охоты и тяжелого дня, после опасных приключений и сражений. Разорвав руки, они кружились в едином порыве. Взмахи рук, движение ног, изгиб тел, сложный узор танца во всполохах пламени. Кружась вокруг огня, девушки распушили волосы и отблески пламени играли на их телах, причудливо отбрасывая тени. Хэй, Хэй! В одном ритме! Танец команды незаметно сменился другим, затем еще одним. Гитара громко разрывала тишину ночи. Вокруг костра слышался смех и движение фигур переплетало тени на песке.
Когда кончились силы танцевать, Бронн перешел на тихую мелодию, перебирая струны. Все разгоряченные повалились на покрывала. Нори разлила вино по кубкам и под тихую мелодию начались разговоры и воспоминания. Все спешили поведать пережитое за годы разлуки. На перебой рассказывали смешные истории, делились впечатлениями. Всем было хорошо и весело. Светлый, улыбаясь, потягивал вино и смотрел на своих друзей. Сегодня наша ночь, завтра все попрощаются и разойдутся по своим делам, всех захлестнет ежедневная круговерть дел и событий, но сегодня наша ночь.
Нори тихо встала и, посмотрев на светлого, незаметно для остальных поманила его ладонью за собой, уходя в ночь. Эльф поднялся и пошел вдоль берега вслед за удаляющейся фигурой. По дороге он отошел от моря к краю пляжа и сорвал Ночную розу. Вернувшись к кромке воды, он обнаружил темную, сидящую на песке. Охотник тихо сел рядом, протянув девушке бело-розовый цветок. Нори улыбнулась и закрепила его среди волос. Он сидел совсем рядом с ней, чувствуя тепло ее тела, чувствуя аромат ее волос и запах цветка, украшавшего светлые локоны. Сколько же лет прошло? – И вот она снова рядом, совсем близко. Пока светлый искал цветок, девушка успела окунуться в море, и теперь луна сребристыми искрами отражалась в капельках, покрывавших ее тело, делая ее сказочной нимфой, только что вышедшей из морской пены. Нори, чуть наклонив голову, смотрела на светлого своими бездонными темными глазами. У эльфа перехватило дыхание. Как она прекрасна! Словно и не прошло множество лет с момента их последней встречи, мысли путались, хотелось что-то сказать, не молчать, и в тоже время он растерял все слова, словно кто-то околдовал его. «О чем ты думаешь, светлый?» – эльфийка положила свою ладонь поверх его ладони. «О чем я думаю?» – эльф опустил взгляд в песок, с трудом подбирая слова. «Знаешь… я думаю о том вечере… о том, что не сделал.. не сказал… о том, что время не вернуть… о том, что не встречал прекраснее никого на свете…» - «Ты слишком много думаешь, светлый» – Нори улыбнулась.
Охотник почувствовал ее дыхание совсем рядом у своей щеки. Он повернул к ней лицо. Его губы встретились с ее губами и…
Он стал для неё порывом сильного ветра, что неистово несет рваные облака по небу.
А она стала для него кронами могучего леса, что развеяли ветер среди вековых стволов…
Он стал для неё высокой волной, что с силой обрушивается на берег, бурля и пенясь.
А она стала для него прибрежным песком, что впитал в себя воду соленого прибоя…
Он стал для нее густой россыпью драгоценных, сверкающих звезд.
А она бездонным ночным небом, что вобрала их в себя, даря им покой…
Первые всполохи зари яркими мазками раскрасили верхушки прибрежных деревьев и живописные склоны Острова Фантазий. Лучи восходящего солнца играли цветными зайчиками на поверхности спокойного моря, которое с легким шипением ласкало прибрежный песок. Светлый проснулся от пения первых птиц. На душе было легко и безмятежно. Прижавшись к нему, тихо спала Нори, ее голова лежала на его груди, и утренний легкий бриз играл белоснежными локонами. Эльф улыбнулся и осторожно запустил пальцы в гриву мягких волос. Пахло морем и легким ароматом Ночной розы, что под первыми лучами солнца свернулся в красивый бутон. Наваждение и недолгое счастье прошедшей ночи уходило словно сказка, оставляя на сердце сладкое тепло и немного грусти. Новый день вступал в свои права, заявляя о себе шумом просыпающегося мира. Нори открыла глаза, посмотрела в глаза эльфа и грациозно потянулась, вытягивая руки со сжатыми кулачками…
А потом они все дружно завтракали остатками роскошных блюд, допили вино и, не дожидаясь полуденного зноя, собрав вещи, поднимались по серпантину в городок развлечений. Бронн и Торна без умолку болтали и шутили, беззлобно язвили друг над другом. Кзанрат и Патрика смеялись во весь голос над их шуточками. А светлый и темная, немного отстав по дороге, шли вместе взявшись за руки. Им обоим нравилось прикосновение рук, прикосновение сердец, пусть хоть и ненадолго, но так ярко промелькнувшее единение и слияние страсти.
Незаметно дорога закончилась, и компания остановилась у хранителя врат «Ну вот и всё, приходит конец и нашему маленькому приключению. Друзья мои, неизвестно как сложится наша жизнь дальше, но, думаю, этот летний день и ночь, что мы провели вместе, мы запомним надолго,» – Бронн посмотрел на своих товарищей и продолжил: «Где бы мы не были куда бы нас не забросила судьба, мы всегда в случае чего придем друг к другу на помощь. Не забывайте друг друга, дорогие мои. Счастья вам и легкой дороги в этом мире!» Гладиатор, стоя совсем рядом с порталом, улыбаясь, махнул всем рукой. «Удачи Бронн! Пусть твоя дорога будет прямой! До встречи, Бронн! Пиши, Бронн!» – все помахали гладиатору, прощаясь. Вспышка, и их старый друг исчез. «Ну, вот и мне пора! Оборвали с утра амулет собратья гномы, заказчики и кредиторы, будь они все неладны. Всем удачки! Не вешать нос! Не теряться и помнить свою гномку! Я вас всех обожаю! Чмоки, чмоки!» – под прощальные взмахи Торна исчезла в телепорте вслед за Бронном. «Что ж, светлый, пора и нам прощаться. Удачи тебе и меткой стрелы. Нори, лунной дорожки тебе среди ночи. Храни тебя Шиллен,» – темный склонил голову в поклоне. «Прощайте, ребята! Рада была встрече, люблю вас всех безумно!» – Патрика смахнула с реснички слезинку. « Не теряйтесь мои хорошие!» – взмахнув руками Кзанрат и Патрика растворились в воздухе.
Нори стояла совсем рядом с телепортом. Изящная, красивая и немного грустная. Улыбка тронула ее лицо. Большие глаза внимательно смотрели на светлого. «Ну вот» – подумал охотник – «Все кончается… она исчезнет как наваждение и сладкий туман… Нори! Я хочу сказать что…» - Темная приложила указательный палец к улыбающимся губам и чуть прищурила глаза. «Тссс… не нужно ничего говорить, светлый, это сказка, я сохраню тебя как порыв соленого ветра в своем сердце… Прощай, охотник, пусть Сэйя оберегает твой путь,» - она исчезла, растворившись в воздухе…
Эльф улыбнулся и взмахнул на прощание рукой уже растворившейся в воздухе фигуре. «Соленый ветер в памяти? Соленый ветер в сердце… Что ж, пожалуй, она права. Я тоже буду помнить безумный аромат Ночной розы и соленый ветер. Пусть Шиллен бережет тебя в пути, любимая…»
Разворот - выстрел, разворот - выстрел… Отбежать на пять шагов и всё по новой. Красный песок и марево раскаленного воздуха. Блестящие пряжки на доспехе. Боуввв! Рявкает лук выбрасывая боевую магию шотов. Муравей слева угрожающе клацает челюстями. Разворот. Станшот! Паувершот! Боуввв! Маленькая капля пота, соскользнув с брови, падает на губу. Соленая на вкус… как морская вода… как ночь и запах диковинного ночного цветка. Светлый охотник улыбнулся и, прищурив глаз, оттянул тетиву. Боуввв! Запел изогнутый лук…
…А песчаный замок на берегу моря стоял обдуваемый соленым ветром. Песчинки небольшими облачками срывались с игрушечных башен, уносясь и рассеиваясь по берегу. Каждая песчинка помнила прикосновение живых рук, помнила частичку души и радости тех, кто строил этот замок. Словно песчинки обитатели этого мира разбросаны по свету. Они то соединяются, то разлетаются прочь, храня в себе мимолетные прикосновения друг к другу. Этот мир - сказочный мир, что окружает нас, был создан демиургами и получил емкое название РПГ-Клуб. Они создали чудесные города, величественные замки, великолепные горы и равнины, подземелья и леса. Они населили мир сказочными существами и великой историей. Они создали нам место для жизни. Мы вдохнули в него настоящую жизнь, придя сюда из внешнего мира. Мы населили этот мир, принеся сюда свои радости и печали, надежды и амбиции, чувства и желания. Мы сделали этот мир живым. Мы соприкасаемся друг с другом, передавая свои переживания, эмоции и страсть. Пусть наши друзья будут с нами в трудную минуту, и пусть будут с нами в радостные дни, пусть удача не покидает нас. Мы огромное живое сообщество и имя нам RPG клуб мира Russia!

Рассказ на конкурс, посвященный 2 ой годовщине РПГ клуба Russia.

 

[Ainе]

Нападению на наш мир посвящается.
Задыхаясь, девушка бежала по ступеням, ведущим от центральной площади к храму города Аден. Она была напугана до полусмерти. Ее красивое личико исказила гримаса страха, передничек служанки съехал в сторону, а правое колено пылало свежей ссадиной. До в хода в храм оставалось совсем не много, но непослушные ноги отказывались нести худенькую фигурку вперед. Она закусила от отчаяния губу и, сделав усилие, преодолела последний пролет. Величественный зал Аденского храма встретил ее молчаливым покоем и прохладой. Где-то в глубине храма у самого алтаря великой богини Эйнхазад виднелись фигурки священников. Тяжело дыша, на непослушных ногах девушка кинулась к алтарю, громко цокая в тишине каблучками.
Священники храма, прервав свои дела, повернулись в сторону приближающейся горожанки. Сам первосвященник Орвен сделал несколько шагов вперед и подхватил
опускающуюся на колени дрожащую фигурку.
«Дочь моя, что случилось? Что заставило тебя покинуть свое место и прибежать сюда?» – Лицо первосвященника было взволновано, но теплые нотки и внутренняя сила в его голосе как-то успокаивала, и девушка, перестав дрожать, лишь тяжело дышала.
Остальные священники и жрицы, оставив свои места, собрались рядом.
«Успокойся дитя мое, переведи дух. Ты в храме Богини и ничего не угрожает тебе.
Флавия, принесите воды» – Орвен обратился к одной из жриц, и та быстро скрылась в одном из проходов храма. Священники Росс и Леонард принесли теплый плащ и укутали почти успокоившуюся девушку. Событие было исключительным, если жительница мира, оставив свои дела, прибежала сюда. Не торопя девушку все ждали, что она скажет. Появилась Флавия с кубком воды и первосвященник, приняв его, напоил горожанку. Придя в себя, девушка запинаясь заговорила: « Ваше преосвященство, я там, я там стою вот, меня Лейкар зовут, да все меня знают.. а он, а он, только что со мной говорил, вот… Говорит, платье мне надо свадебное заказать, мол свадьба скоро. А тут, а тут вдруг молния так раз! И небо… а он, он стоит такой и смотрит на меня не двигаясь. А глаза… а глаза стеклянные…»
«Все хорошо Лейкар, все хорошо. Я сейчас пойду и посмотрю что там, а ты успокойся, сестры храма позаботятся о тебе» - первосвященник передал девушку Флавии и в сопровождении Росса и Леонарда заспешил к выходу из храма.
Оказавшемуся на пороге Орвену и двум священникам открылась страшная картина. Избранные застыли словно статуи каждый в момент того, чем занимался. Сидели гномы с каменными лицами. Темная эльфийка превратилась в бегущие каменное изваяние, застыв прямо на проходе в банк. На площади у монумента героев толпились жители Адена с тревогой глядя на небо. А небо…
Высоко над городом в лазурной дымке облаков вспыхивали молнии. Время от времени оттуда раздавались раскаты грома. Вдруг в вышине блеснула звездочка и, описав дугу, оставляя яркий хвост, стала падать прямо на площадь. Народ отпрянул к ступеням храма. Звездочка увеличиваясь в размерах превратилась в белого ангела. Фигура ангела, закованная в сверкающую броню, описав кривую дугу, рухнула на каменные плиты. Это было ужасное зрелище. Тело юноши было изрезано огромными шрамами, у него не хватало одного крыла. Ангел приподнял голову и посмотрел на оцепеневшую толпу. Его лицо исказила боль, но чистые голубые глаза светились какой-то убежденностью и надеждой…
Через мгновение тело ангела покрылось золотыми искорками, и он исчез. А затем звездочки начали сыпаться с неба все чаще и чаще. «Что это? Что происходит с нашим миром? Мы все погибнем? О, Святые, неужели это конец?» – толпа опять начала гудеть в испуге. «Спокойно! Хватит роптать!» - голос первосвященника разнесся над площадью. Голоса моментально притихли и все взоры устремились на Орвена.
«Жители славного города! Я скажу вам, что происходит! Такое бывало и раньше, и в манускриптах старых времен рассказывалось о таких событиях! Темный враг из внешнего мира пытается снова уничтожить нас! Эти ангелы – астральные стражи, поставленные создателями защитить нас. А пока идет бой я приказываю всем жителям Адена собраться в храме!» – Голос первосвященника громко и уверенно летел над площадью, отражаясь от домов в наступившей тишине.
Толпа, загомонив, направилась по ступеням внутрь святыни. Рядом с Орвеном образовалась небольшая группа из священников, рыцарей и чиновников.
"Леонард, бейте набат" - молодой священник молча кивнул и, поклонившись, убежал в глубь храма. Через несколько минут пространство вокруг храма наполнилось тяжелыми ударами набатного колокола, призывавшего всех к храму. «Сэр Родеман, организуйте городскую стражу для охраны людей и преградите путь врагу в храм» – Рыцарь отдал честь и, загрохотав доспехами, сбежал вниз по лестнице. Через несколько секунд площадь наполнилась громкими командами и лязганьем доспехов: «Росс, Вивиан, позаботьтесь о людях, успокойте их и начинайте молиться. Вера должна укрепить их сердца и помочь пережить все это.» Послушники поклонились и направились в храм вслед последним жителям скрывшимся в проходе…
Тем временем молнии и грохот в небе стали усиливаться, да и небо начало меняться. Там где раньше безмятежно плыли лазоревые облака, небо начало темнеть, наливаясь чернотой. Орвен взволнованно сощурил глаза и нервно сжал край одеяния.
«Стража готова ваше преосвященство» - сэр Эрик Родеман стоял чуть ниже священника на ступенях и вопросительно смотрел ему в глаза. Перед ступенями храма застыли солдаты снятые с ворот города и со стражи замка Аден. Среди них Орвен узнал и капитана наемников, распорядителя олимпиады и старого вояку Рапидуса. Рапидус по обыкновению, переминаясь с ноги на ногу, ласково пробегался пальцами по широкому клинку: «Хорошо, сэр Родеман. Я вижу, что вы готовы, а храбрости вам не занимать. Солдаты! настал час испытания, которого вы еще не видели! Вы все закаленные воины и не раз бились на осадах замка! Но этот враг страшнее и сильнее любого идущего на штурм клана! Он пришел чтобы не забрать замок и не поживиться добычей. Он пришел убить всех нас. Деритесь храбро, ибо сейчас вы защищаете свой мир и свой дом! Да пребудет с вами благословение Эйнхазад!» Строй солдат дружно рявкнул и троекратно ударил мечами о щиты. Первосвященник осенил строй благословением и, решительно развернувшись, скрылся в глубине храма.
«Ста-а-анови-и-ись! Поставить строй! Щитовики вперед! Сомкнуть щиты! Лучники во второй ряд! Приготовить стрелы! Всем держать линию! Огонь по команде!» - шеренга пришла в движение и солдаты, грохая броней, устремились вверх по ступеням ко входу в храм. Каждый знал, что делать. В молчаливой решимости они встали нога к ноге, щит к щиту, плече к плечу. Наступила тишина, разрываемая лишь грохотом в небе. Сэр Родеман встал за линией лучников, а рыцари Адена заняли фланги.
« Не нравится мне все это» - молодой солдат нервно поправил шлем, выглядывая из-за щита. « Что, сынок, страшно? Ничего, страшно только пока живой. Думай лучше как - после атаки пойдешь в кабак и выпьешь доброго вина. Кстати в него недавно приехали новые служанки из провинции» - строй заржал, заулыбался и солдат. Тяжелая, латная перчатка хлопнула его по плечу. «Обещаю, как все закончится, угощу всех хорошим Флорандским шестилетней выдержки!» - капитан наемников расхохотался густым басом…
Небо не выдержало. В очередной раз в образовавшейся темноте сверкнула яркая вспышка молнии, и после раскатистого грохота небо стало черным. Нет, не просто черным как ночь, усыпанная яркими точками звезд, а именно черным как сажа, безжизненным и давящим. На площадь Адена упали сумерки, разгоняемые лишь светом факелов и пятнами светящихся окон. И тогда всё началось. В темных углах зашевелилось нечто похожее на тени, они приобрели форму странных существ. Тела их были усеяны тонкими щупальцами на манер кальмара. Размером они были со взрослую собаку. Существа во множестве заполнили темные места, избегая света. Они пересвистывались между собой. Солдаты поплотнее сжали строй, перехватили поудобнее мечи. Глаза бывалых вояк холодно смотрели на надвигающегося врага сквозь прорези шлемов. «Вот это скотство! Ну иди же сюда, маленький засранец!» - лучник из заднего ряда сплюнул и взял в прицел ближайшую тварь.
А потом враги кинулись на солдат. Началась последняя битва. Темные существа лезли огромной кучей, мешая друг другу по ступеням. Все ближе, ближе и ближе.
От их пересвиста ломило в ушах, щупальца жадно тянулись к добыче. «Огонь!!!» - громкий голос сэра Родемана перекрыл свист тварей внизу. Единым движением лучники спустили тетивы. Луки рявкнули, выпуская тучу стрел. Твари пробитые стальными наконечниками с шипением исчезали, превращаясь в легкое, темное облачко. Залп лучников снес первую волну. Но враг был очень велик числом и вторая волна ударила в щиты…
За проходом в храм начался бой. Это поняли все, кто находился внутри. Запели луки, начался ужасный грохот и раздались крики солдат. Жители жались поближе к алтарю, в испуге глядя на священников. Матери прижимали к себе плачущих детей. Первосвященник Орвен и монахи храма, отгородив собой жителей от входа в храм, стояли полукругом. Они пели высокими голосами молитву. Пели молитву уже не Великой Богине а создателям мира. Они призывали демиургов на помощь.
Раздался ужасный грохот и всё стихло. Звуки боя резко оборвались. В наступившей тишине были слышны только голоса священников и плач малышей. Первосвященник Орвен подал знак и пение прекратилось. Проход в храм зиял темнотой. Что-то было не так, ни единого звука снаружи. Ни стонов раненых, ни криков солдат и командиров. Просто тишина… Орвен сделал несколько шагов по направлению к выходу, как вдруг темнота в нем начала двигаться, и в внутрь храма проникло черное нечто. Священники и народ отпрянули к самой статуе Богини. Первосвященник же остался стоять в центре храмового зала, сжимая в руке древнюю книгу с текстами молитв. Нечто представляло собой черный сгусток, зависший в полуметре над землей. Сгусток постоянно менял форму.
«Кто ты?! Что тебе нужно в нашем мире?» - голос священника дрожал. Черное нечто опустилось на каменные плиты храма и приняло форму крылатого демона. Демон хлопнул крыльями, потянулся хрустнув суставами и с интересом оглядев Орвена произнес шипящим голосом: «Кто я? Ха. Занятный вопрос. Ну пусть для тебя я буду лордом Дэдос. Если тебе так угодно. Хотя, впрочем, жалкое существо, тебе ровным счетом ничего не даст мое имя» - демон с интересом оглядел внутреннюю часть храма и, проведя когтем по плите пола, оставил на нем черную полосу небытия, так похожую на небо, которого не стало. Увидев это народ у алтаря оцепенел, перестали даже плакать дети. Наступившую тишину нарушал только треск горящего в лампах масла и шипящее дыхание самого пришельца.
"Хммм, зачем я пришел сюда? Ха, не трудно догадаться, ведь правда, жалкая козявка. Ты тут взывал к своему демиургу? Ну и где он? Где ваш создатель, в которого ты так свято веришь? Что-то не спешит он к тебе на помощь. Вы жалкие твари. Спрятались тут от меня в надежде, что я не найду вас? Ваши жалкие солдатики у входа потрепали моих помощников, но я успокоил их, подарив вечное забвение» - демон снова провел когтем по плитам, оставляя широкую черную полосу.
Выйдя из оцепенения первосвященник сделал шаг вперед: « Тебе не понять чудовище ни любви к миру, в котором мы живем, ни любви к демиургам, что его создали. В твоем сердце никогда не было любви и добра. В нем, как я вижу, нет вообще ничего. Там просто пустота, такая же пустота, которую ты несешь с собой и сеешь вокруг. Ты жалок!» – первосвященник рассмеялся. «Даже убив нас и насытившись нами, ты не сможешь заполнить пустоту внутри себя.»
Дэдос резко развернулся к Орвену и зашипел: "Ты!!! Ничтожная тварь! Ты что совсем от страха голову потерял? Как смеешь ты мне говорить такие вещи? Через несколько минут не станет ни твоего мира, ни тебя самого! И, исчезая, ты поймешь мою мощь и мое превосходство! Я сожру вас. Сначала я сожру эти стены, затем твоих прихвостней, а потом примусь вон за то хныкающее стадо. Я буду жрать их у тебя на глазах, а ты ничего не сможешь сделать! Сможешь только рыдать от бессилия и осознания своей ничтожности!» - демон расправил крылья и медленно двинулся в сторону первосвященника.
« Я бы на твоем месте не был столь самоуверенным» - раздавшийся сзади Дэдоса спокойный голос заставил демона резко остановится. Демон немного сместился в право и повернулся к хозяину голоса. Все, кто находился внутри храма, увидели старого гнома, привалившегося плечом к входному портику. Гном стоял скрестив ноги в кожаных башмаках. Он был обладателем густой белой бороды, заплетенной в окладистые косички, и широкой шляпы, из под которой смотрели поблескивая ироничные, умные глаза. Гном попыхивал как ни в чем не бывало изогнутой трубочкой. Рядом с башмаками стоял большой деревянный ящик с инструментами. «Что-о-о?» - заорал шипя Дэдос: «Ты кто такой? Как ты осмелился так говорить со мной?» «Я плотник. Крышу починить, если кому надо. Мельницу поправить, плотину отремонтировать. Могу и мебель какую-никакую состряпать» - гном ехидно ухмыльнулся. «Вы тут все что, издеваться вздумали? Все, конец вам!» - демон зашипев бросился на гнома. «Эх! Хаживал я как-то по молодости с дедом на медведя под Дионом!» - гном резко выпрямился, кинул трубку в ящик и, наклонившись вперед, кинулся навстречу Дэдосу. Дальше произошло неожиданное. Орвен попытался крикнуть старику, чтобы он убегал, но гном, изловчившись, поднырнул под черную как уголь фигуру. На несколько секунд темные крылья обволокли невысокое тело гнома. Началась битва. Через несколько мгновений все увидели, что гном схватив сильными, мускулистыми руками за горло Дэдоса повалил его на пол.
Демон, яростно шипя, бил старика крыльями и могучими руками. Шляпа гнома улетела в сторону, а волосы растрепались, но старый плотник не отпускал рук, только усиливая хватку. Они катались по полу какое-то время, круша всё на своем пути. Все, кто находился в храме, в ужасе попрятались по углам и вдоль стен, разбегаясь, когда дерущиеся кувыркаясь неслись в их сторону. Так продолжалось какое то время и вдруг шипение демона перешло в визг. Демон неуклюже замахал крыльями и попытался оторвать руки гнома от своей шеи. Плотник вцепился в него мертвой хваткой. Визг Дэдоса перешел в хрип, и страшное существо, забившись в конвульсиях, уронило безвольно руки на каменные плиты. Спустя мгновение тело демона покрылось черной рябью, и он исчез, растаяв в воздухе. Все замерли на тех местах, на которых стояли. Гном тем временем встал на ноги, деловито отряхнулся, подобрал помятую шляпу, сбил с нее пыль и, водрузив на голову, направился к выходу. Уже в проходе он поднял ящик с инструментами и обернулся к замершим внутри. «Кхех. Ну вот и всё вроде. Вы бы не стояли тут как истуканы, а шли по своим местам. Вот скоро очнутся Избранные, а вас нету. Не хорошо это. А мне тут починить много нужно» - гном порылся в ящике, что-то бубня под нос, извлек трубочку, чиркнул кресалом и, выпустив колечко дыма, вышел из храма. Придя в себя от оцепенения, первосвященник, подобрав полы одежды, бросился на выход. Оказавшись на улице, он увидел лежащих на ступенях мертвых солдат и рыцарей города. Гном склонился над бездыханным молодым солдатом, отодвинул помятый щит с его лица. «Просыпайся, сынок, уже времени за полдень, а ты всё лежишь. Негоже солдату столько спать, служба тебя ждет» - гном поднялся и побрел в сторону того места, где стояла хранитель врат. На глазах у изумленного Орвена все мертвые солдаты начали дышать и ворочаться в полусне. С пересохшим от волнения ртом первосвященник побежал за гномом, на углу храма он догнал его.
«Цефей! Это вы, Создатель?! – первосвященник еле выговорил фразу от волнения. Гном полуобернулся к Орвену, улыбнулся в густые, белые усы и приложил указательный палец к губам: «Тсссс!» - продолжая улыбаться гном хитро подмигнул монаху, выпустил колечко дыма из трубки и скрылся за углом храма…

 

[Ainе]

Айне любил библиотеки. Оказавшись после охоты наконец в доме Хлаа, эльф побродив по тихому помещению, нашел комнату полную книг. Обстановка была уютной, и по привычке светлый, пройдя по мягкому ковру, пробежался глазами по полкам. Выбрав книгу наугад по приглянувшемуся старинному переплету, он забрался в глубокое кресло и, подставив под ноги мягкий пуф, с удовольствием открыл первую страницу. Повествование в книге шло о событиях давно минувших дней, и Айне медленно погружался в свои мысли. Воспоминания скользили своим чередом, истории в книге своим. Да особо он и не вникал в текст. Сознание ловило события, описанные в книге, и перемешивало со своими воспоминаниями. Отвлекшись на несколько минут, эльф достал свою неизменную трубочку из белой кости на длинном мундштуке и, примяв ароматную траву большим пальцем, чиркнул по кресалу. Через некоторое время он с удовольствием выпустил колечко дыма.
Шли минуты и, наслаждаясь трубкой, светлый неподвижно сидел в кресле с книгой на коленях… Мысли текли неторопливой рекой, листая страницы дней и лет. Трубочка выпускала сизый, терпкий дымок. Уголек красными искрами отражался в глубоких, зеленых зрачках…
Айне аккуратно закрыл книгу. Читать больше не хотелось, трубка погасла, и он аккуратно стряхнув остывший пепел в корзину у стола, бережно положил ее в коричневый замшевый футляр. Как пришло воспоминание? - этот момент, момент транса во время ритуала посвящения во взрослую жизнь. Его светлый запомнил в деталях. То, что открылось ему… тот мир, откуда он родом и момент пробуждения души. Все это открыло ему Дереово Мать в ту звездную ночь, когда он, сопровождаемый Астериосом и другими старшими эльфами, шагнул под его искрящуюся крону…
Эльф, сидя за столом в библиотеке Хлаа, волнуясь, придвинул к себе письменные принадлежности и, обмакнув длинное перо в чернила, изящным почерком написал первую строку:
« Кап…кап… Первые капли дождя, срываясь со свинцового, угрюмого неба, редко стучат по сухим веткам деревьев, лежащих на черном, взъерошенном и изрытом поле. Кап…кап… Первые капли дождя стучат по железу, железу, которое не должно быть здесь, железу, которое не должно иметь форму витой затейливой ограды в саду заботливого хозяина, тонкого ценителя красоты, где готовится еда, ароматный запах которой витает в счастливом и уютном доме. Железу-помощнику, железу, служащему миру, железу, железу… Но капли дождя стучат о сталь – железо войны…Тонкие побелевшие руки сжимают резной лук… сжимают крепко. Я уже не в силах разлучить их, эти тонкие изящные пальцы и крепкую рукоять с тонким орнаментом, повторяющим изгиб руки. Это лицо, юное лицо… прядь светлых волос на правой щеке и глаза…бездонные голубые глаза – всего мира, в которых желание жить, удивление и лютая ненависть – ненависть, которая сжигает тебя изнутри. Тени низких, свинцовых туч в этих прекрасных глазах. Я не могу отвести взгляд. Не могу. Ужас сковывает меня, я хочу бежать, бежать далеко, туда, где свет, солнце, где нет войны и смерти, далеко, но не могу, ноги отказывают мне в этой милосердной просьбе. Я прикован взглядом к этому лицу, и спустя много лет оно стоит передо мной – белая прядь на белой щеке и ненависть, ненависть…
Мой отец, сколько его помню, всегда говорил мне о неминуемой войне с людьми и грядущих тяжелых годах нашего рода. Я единственный понял, насколько это важно, и когда мои сверстники, юные эльфы, вели обычную жизнь, я учился понимать своего врага, и старался как можно глубже впитать мудрость нашего рода. Я, затаив дыхание, слушал отца, его рассказы о битвах с людьми на побережье, об их жажде земли, нашей земли, и о доблестях мужчин и женщин нашего рода. Время шло, я горел желанием, как и все юнцы, все исправить, вернуть к началу, опрокинуть врага в море. Я и мои товарищи не понимали, почему старшие рода, мудрые и опытные, сильные и такие гордые, не ведут нас в бой. Стоя на рассвете на берегу ручья в свете первых лучей солнца, я чувствовал себя непобедимым. Но жизнь оказалась еще проще и более жестокой. Эльфы отступали. Наша высокомерная манера мерить все десятками лет нас подвела. Не обращая внимание на первые потери, мы забыли про людей… и они напомнили о себе. Шаэрроведд. Прекрасный город. Город солнца и красоты, я любил его. Это так на нас похоже, любить это место где живешь, то, что мы сделали своими руками для себя и других. В этом городе я проводил родителей в далекий путь, их уход отдается легкой грустью в моем сердце, так как ушла малая часть меня. Но моя мать и отец - часть этого мира, и я знаю что они вокруг меня. В этом городе я нашел свою первую любовь, новое чувство для меня, ощущение безграничного счастья и какой-то трепетной нежности и спокойствия во всем мире. А потом у меня появилась она, малая частица меня, трепетное пламя свечи, новое воплощение мудрости природы и мира, моя дочурка.
Так в спокойствии я прожил 180 лет, возраст для эльфа самый прекрасный. Время для познания себя и мира, время когда мы можем сделать для рода гораздо больше, чем всегда, время, когда природа полностью принимает тебя, и каждый цветок как весенний поток радости вливается в тебя…
Рассвет... Удар набатного колокола – бронза тяжело и вязко разносит низкий гул по городу. Что-то рвется внутри, как хрупкий осенний ледок хрустнул под подошвой сапога. Это лопнул, разбился мой мир! Мой! Лица, крики, лихорадка действий – все смешалось в море лязга и голосов. Молодые эльфы, совсем юные, со сталью в руках и в глазах ненависть, ненависть! Создатель, как легко ее зажечь в нас, когда мы юны и бесстрашны. Стоп! Не хочу все это видеть, страшно впервые не за себя, а за них, за дочь – она совсем кроха, за жену, за род. Но нет, они идут, они бегут за ней, она совсем юная, но ведет их за собой. Нет! Их не остановить. Голоса вокруг, это их выбор! Чей!? Надо что-то сделать, остановить. Но нет, площадь перед воротами опустела и только ветер перекатывает красные лепестки роз, белые лепестки роз, они смешиваются друг с другом, тихо летят за ворота… Навсегда…Я бегу, бегу, ее глаза, в них страх, малышка на руках, она говорит, я говорю… время, уходит время. Я впервые чувствую его настолько близко, эти секунды, они бьют в виски. - Останься в живых, говорю я, - останься в живых – ее крик, эхом по плитам улицы, эхом от стен домов, эхом в моем сердце…Я нагоняю их на холме. В глазах ненависть, ненависть… Мы одно целое. И впереди она. - Слушайте меня, это не просьба, это мольба! Я умею биться, я умею поставить строй, будьте рядом!
Свист стрел, лица, вой камней, звон, звон, звон! Лица эльфов, лица людей! А-а-а! Кровь одного цвета, она горяча! Она везде – на руках и лице, лица, лица эльфов и людей! Глаза, а в них ненависть!
Ночь, уже ночь. Ноги смилостивились надо мной. Глаза, ее молодые глаза и тонкие пальцы, сжимавшие лук, опустили меня. Я бреду в Шаэрроведд, город - осколок моей жизни. Кровь стучит в висках – бух… бух... И только капли дождя, как слезы отца и матери, ласкают меня. Успокойся… Успокойся… и это пройдет. Так вышло, что ты жив… Так надо…Живи… береги оставшихся… нас мало. Как можно дольше живи и береги их. Но если судьба скажет, - пора всем в путь, - поведи их… мы уже там, мы ждем всех вас. Прядь светлых волос на правой щеке…
Дальше как во сне, я потерял их в городе, потерял… Море теней, огни, грохот падающих стен, тени на камне, тени на лицах. Дети, они не в чем не виноваты. Разорение вокруг. За городом встретил их. Молчаливых и гордых. Да, это мы, мы можем быть и такими. Один взгляд, один быстрый взгляд, молчаливый похожий кивок, и мы взяли на руки детей, да, уже наших детей. У нас нет чужих, они все наши, родные, наше пламя свечи, наше будущее. Я верю, что и моя маленькая звездочка жива, и мама ее тоже. На рассвете река теней двинулась к реке воды. Река – раздел судьбы, раздел души, разлом сердца. Все шли за старейшинами родов. Рассвет, первые лучи солнца на берегу… я уже не тот непобедимый воин. Тоска на сердце, разлом. На кусте – галка, бусинка глаз, ее зрачок, мой зрачок. И вот путь на юг вслед за тенью на земле в первых лучах солнца. Леса приняли нас, хотя путь был долог и, с точки зрения других родов, неправильный. Но меня вела маленькая тень в первых лучах солнца…
И вот новый мир, новое убежище. Люди не очень далеко, но они не едины как вид. Эти соседи - враги врагов, но не наши друзья. Негласный закон не трогать земли друг друга хрупок, но есть. Мы выживаем – маленькая свеча во тьме этого мира. Леса кормят и берегут нас. Мы выжили в этом мире, и наша молодежь радует мой слух и глаз. Они юные заводные непоседы. Огонь в их жилах горячит их чистую эльфийскую кровь. Мы бережем ее как живительную силу нашего рода и нашего будущего. Мне 260 лет, и я спокойно смотрю на мир. Чаша горя и гнева наполнена до краев, но не пролита. Надежда держит осколки сердца вместе. Я часто смотрю, как танцуют и веселятся молодые эльфы, как огонь горячит их кровь, и я вижу искры в их глазах… искры ненависти.»
Айне задумчиво отложил в сторону перо и посмотрел на исписанные листы. Прошлая жизнь…. Со временем, потеряв связь со старым миром, он стал странником. Следы его ног на звездных тропинках среди миров… Сколько их было? – Не один и не два. Когда наступит покой и опустошение? Когда вечный сон примет его? – у него не было ответов на эти вопросы. Может здесь? В этом мире? – он не знал точно. Мысли рассеяно текли, сменяясь одна за другой. Картинки прошедшего блекли в сознании, светлый успокаивался. Эльф снова откинулся на спинку кресла и достал свою трубку…