Hagrashi
New member
- Регистрация
- 09.09.2007
- Сообщения
- 25
- Реакции
- 2
- Баллы
- 0
- Вот бы щас... - мечтательно протянула Хаграши и осеклась, поблескивая глазами в сторону городской стены. Перфект Доук молча показал ей кулак, по размеру почти не уступавший кузнечному молоту. Орка вздохнула и сгорбилась, обняв колени.
В закутке, отведенном орочьей гильдии, было почти уютно. На полосатом ковре, по всему трофейном, стоял высокий треножник, украшенный рогатым черепом то ли демона, то ли какого другого козла. Деревянные столбы поддерживали навес из лохматых звериных шкур. Ярко пылало пламя в черных от копоти жаровнях.
Эх, благодать...
Но горожане почему-то не подходили на огонек. Может, стеснялись гильдмастера Кастора, который вовсе не выглядел гостеприимным? Несколько пудов металла, лепившегося к могучему телу орка, казались крашеной бумагой - с такой легкостью воин поводил плечами, отгоняя зудящего комара.
- Все равно не прокусит, - фмлософски заметила Хаграши, проводив кровососа скучающим взглядом. Кастор что-то буркнул и уткнулся в пергамент, водя по нему бронированным пальцем. До молодой орки, бездомной и безденежной, ему не было дела. Если б не заступничество Доука, ночевать бы зеленокожей бродяге на крыльце человечьей халупы, но Доук сказал - пусть сидит, и Хаграши сидела.
- Мать твою как звали, глазастая? - спросил Доук. Опустился на крепко сбитый бочонок, похлопал себя по поясу, отыскивая кисет с табаком. - А, не... Не говори. Все равно не вспомню. Скажи лучше, у ней была наколка на всю спину, змей такой с крыльями? Если да, то я твою мать... знаю.
Бронзовая статуя в углу паскудно хихикнула, потопталась на месте и снова замерла, согнув одну ногу в колене. Шаман Сомак медитировал.
- Моя мать никогда, ни к кому не поворачивалась спиной, - с тихой злостью ответила орка. Раскосые, желтоватые глаза отразили беспокойный огонь в жаровне.
Доук хотел отвесить солдатскую шуточку, но посмотрел на сжавшуюся в комок бродягу и только хмыкнул, прикуривая. Знал он таких: прыгнет взбесившейся кошкой, а потом объясняй прищедшим на шум стражникам, что да как.
Орка медленно поднялась на ноги, потянулась и ожесточенно поскребла острый локоть, до которого добрался-таки особо настырный комар. Хаграши была высокого роста, тощевата на вкус большинства соплеменников, но со смазливым, хоть и свирепым, лицом. Это самое лицо сейчас было обращено к звездам, и вместо свойственной эльфам лиричной задумчивости на нем читалась напряженная мысль - чего бы такого сделать плохого, чтобы за это ничего не было?
- Даже не думай, - догадался перфект Доук. - Тут тебе не там. Это город, огра тебе под бок и багбира навстречу. Го-род! Поняла?
- Поняла, - уныло ответствовала Хаграши. - А хоть...
- Нельзя! - оборвал ее Доук и стукнул окованным каблуком по бочонку. - Щипать светлоухих за задницы - нельзя! Хлебать из фонтана и закусывать желтой рыбешкой тоже ни хрена нельзя! Морды бить нельзя, и ругать по матери, и чесать там, где чешется, - упаси Паагрио, а то какая-нить фифа из самого Адена грохнется в обморок прямо в лужу со всеми своими татоэсскими побрякушками, потом пожалеешь!
- И камлать на площади нельзя тоже, - наябедничал из угла Сомак.
- Цивилизация, - грустно подвел итог Кастор, не отрываясь от пергамента. - И не наша. Но наступит день, когда сыны Паагрио возьмут верх, и тогда в мире будет править наш закон - закон силы.
Он басовито прокашлялся и другим, обыденным тоном спросил:
- Эй, мелочь! Из какого ты рода?
- Уруту, - напевно ответила орка, поворачиваясь к нему. Ухмыльнулась, показав блестящие клыки, - не такие длинные, как у вампира, но способные напугать непривычного человека.
- Скелетники, что ли?
Хаграши кивнула. Глухо звякнули бубенцы, вплетенные в концы ее кос.
Кастор покосился на бродягу. Промолчал. Она ничего не просила, он ничего не предлагал.
Ночь продолжалась.
НРПГ: если нельзя было трогать нпс - прошу прощения, в правилах такого пункта не нашла.
В закутке, отведенном орочьей гильдии, было почти уютно. На полосатом ковре, по всему трофейном, стоял высокий треножник, украшенный рогатым черепом то ли демона, то ли какого другого козла. Деревянные столбы поддерживали навес из лохматых звериных шкур. Ярко пылало пламя в черных от копоти жаровнях.
Эх, благодать...
Но горожане почему-то не подходили на огонек. Может, стеснялись гильдмастера Кастора, который вовсе не выглядел гостеприимным? Несколько пудов металла, лепившегося к могучему телу орка, казались крашеной бумагой - с такой легкостью воин поводил плечами, отгоняя зудящего комара.
- Все равно не прокусит, - фмлософски заметила Хаграши, проводив кровососа скучающим взглядом. Кастор что-то буркнул и уткнулся в пергамент, водя по нему бронированным пальцем. До молодой орки, бездомной и безденежной, ему не было дела. Если б не заступничество Доука, ночевать бы зеленокожей бродяге на крыльце человечьей халупы, но Доук сказал - пусть сидит, и Хаграши сидела.
- Мать твою как звали, глазастая? - спросил Доук. Опустился на крепко сбитый бочонок, похлопал себя по поясу, отыскивая кисет с табаком. - А, не... Не говори. Все равно не вспомню. Скажи лучше, у ней была наколка на всю спину, змей такой с крыльями? Если да, то я твою мать... знаю.
Бронзовая статуя в углу паскудно хихикнула, потопталась на месте и снова замерла, согнув одну ногу в колене. Шаман Сомак медитировал.
- Моя мать никогда, ни к кому не поворачивалась спиной, - с тихой злостью ответила орка. Раскосые, желтоватые глаза отразили беспокойный огонь в жаровне.
Доук хотел отвесить солдатскую шуточку, но посмотрел на сжавшуюся в комок бродягу и только хмыкнул, прикуривая. Знал он таких: прыгнет взбесившейся кошкой, а потом объясняй прищедшим на шум стражникам, что да как.
Орка медленно поднялась на ноги, потянулась и ожесточенно поскребла острый локоть, до которого добрался-таки особо настырный комар. Хаграши была высокого роста, тощевата на вкус большинства соплеменников, но со смазливым, хоть и свирепым, лицом. Это самое лицо сейчас было обращено к звездам, и вместо свойственной эльфам лиричной задумчивости на нем читалась напряженная мысль - чего бы такого сделать плохого, чтобы за это ничего не было?
- Даже не думай, - догадался перфект Доук. - Тут тебе не там. Это город, огра тебе под бок и багбира навстречу. Го-род! Поняла?
- Поняла, - уныло ответствовала Хаграши. - А хоть...
- Нельзя! - оборвал ее Доук и стукнул окованным каблуком по бочонку. - Щипать светлоухих за задницы - нельзя! Хлебать из фонтана и закусывать желтой рыбешкой тоже ни хрена нельзя! Морды бить нельзя, и ругать по матери, и чесать там, где чешется, - упаси Паагрио, а то какая-нить фифа из самого Адена грохнется в обморок прямо в лужу со всеми своими татоэсскими побрякушками, потом пожалеешь!
- И камлать на площади нельзя тоже, - наябедничал из угла Сомак.
- Цивилизация, - грустно подвел итог Кастор, не отрываясь от пергамента. - И не наша. Но наступит день, когда сыны Паагрио возьмут верх, и тогда в мире будет править наш закон - закон силы.
Он басовито прокашлялся и другим, обыденным тоном спросил:
- Эй, мелочь! Из какого ты рода?
- Уруту, - напевно ответила орка, поворачиваясь к нему. Ухмыльнулась, показав блестящие клыки, - не такие длинные, как у вампира, но способные напугать непривычного человека.
- Скелетники, что ли?
Хаграши кивнула. Глухо звякнули бубенцы, вплетенные в концы ее кос.
Кастор покосился на бродягу. Промолчал. Она ничего не просила, он ничего не предлагал.
Ночь продолжалась.
НРПГ: если нельзя было трогать нпс - прошу прощения, в правилах такого пункта не нашла.
Последнее редактирование модератором: