AmericanMary
New member
- Регистрация
- 30.10.2014
- Сообщения
- 69
- Реакции
- 67
- Баллы
- 0
Памяти одного панка ...
***
- Ты где была так долго? Я тебя везде обыскался!
- Деда, я в таком классном месте сегодня играла!
- Что за место такое?
- Мне Кристи показала… Далеко, правда, но там так красиво, будто в сказке! Нам там так понравилось!
- Да что за место такое?
- Да я не знаю, как оно называется… Но там есть большой фонтан, бесплатные угощения, и вообще, все такое яркое и веселое…
- Остров Грез!? – перебил Алексу старик.
- Возможно…эм… кажется да, не знаю в общем! Да что ты, дед, так завелся?
- О боже мой!, - схватился за голову Херши,- Как вас туда занесло? И кто дал вам разрешение гулять так далеко? Ох и влетит тебе, если родители узнают…
- Да что такое, деда? Я вообще про это место раньше никогда не слышала! Почему мне туда нельзя?
- Нельзя и все, мала ты еще для объяснений!
- Ну дед! Расскажи! Ну пожаааалуйста… - Прицепилась к старому гному внучка, глядя на него своими огромными невинными умоляющими глазами, полными неукротимого любопытства, против которых старику было не устоять.
- Мала ты еще, дитя мое, что бы такие страшные вещи тебе рассказывать…
- Нет, я уже взрослая! Я воооон какая большая уже!, - демонстративно выпрямилась Алекса, пытаясь казаться выше.
Херши ласково улыбнулся, потрепал девочку за волосы, обнял крепко, и усадил рядом на один из ящиков склада, которым заведовал старый воин запаса.
- Большая она…, - нежно ухмыльнулся он, - Ладно, расскажу. Все равно ведь рано или поздно узнаешь, так лучше от меня, а не от местных сумасшедших бродяг.… Наплетут тебе еще чего, запугают же.… Только пообещай больше туда не ходить!
- Обещаю, честное слово, дед! Ну давай уже, не тяни! – заметалась с нетерпением непоседа Алекса, раскрыв еще шире свои жаждущие тайны глаза, обрамленные длинными, густыми ресницами.
- Тогда слушай. Случилось это очень давно. Так давно, что никто из ныне живущих в мире этого не помнит. Там, где вы с Кристи, вечно втягивающей вас в неприятности, играли, раньше было процветающее королевство. Люди жили в достатке, а правил ими справедливый и мудрый Кайнвайн. Народ любил Короля, а Король был всегда окрылен любовью к прекрасной и очаровательной Королеве, наверное, самой доброй и любезной даме на земле. Поэты слагали им оды, а музыканты воспевали их необычайно светлую любовь, все с нетерпением ждали появления наследника. Непременно, это должен был быть принц: принц, которого все любили, еще до его появления. Но, по нелепому замыслу судьбы, этой идиллии не суждено было продлиться.
Удивительно, что в ту ночь впервые на Острове Грез пошел снег. Долго мучилась королева, пока ветер резвился с метелью, а за густыми тучами не было видно ни звезд, ни Луны. Последнее, что оставалось прекрасным той ночью – пушистые снежинки, которые, словно искусные танцовщицы кружились и вытворяли витиеватые трюки под музыку Вивальди в изящных пачках, украшенных гипюром и расшитых жемчугом и бриллиантами. Лишь изредка, отблески этих драгоценностей касались глаз жителей Королевства, не спавших в ту ночь. Тяжелое ожидание затянулось. Но ни Королева, ни маленький Принц не встретили рассвета.
Отчаянный Король навсегда переменился: лицо его стало омраченным, серым, и выражало не то печаль, не то неограниченную ненависть к этому миру, ко всем богам, что допустили происшедшее. Больше никогда даже тень улыбки не отразилась на его лике. Управление Королевством потеряло для него всякий смысл, как, впрочем, и все остальное. Время шло, а Король становился все более хладнокровным, безразличным и жестоким. Жизнь в Королевстве кардинально изменилась: во дворах больше не играли радостные песни, во дворце не устраивались балы и приемы, а в спорах между жителями выносилось решение «Казнить обоих» без разбирательств. Никто не знал, как развеять эту скорбь и вернуть все к прежнему благополучию.
Однажды, самый верный и преданный советник Короля, Грегори, который не мог более бездейственно наблюдать за разложением души Кайнвайна, задался целью: во что бы то ни стало вернуть на его лицо улыбку. Что он только не делал, каких только лекарей не приводил, каких бы милолицых девиц не приглашал, даже звал артистов – всех казнил недовольный, хмурый Король.
Но надежда, хотя и слабая, не угасала в сердце Грегори, и он решил поискать советов мудрецов по миру. Долго путешествовал он по разным королевствам, расспрашивал, не знает ли кто, как ему помочь, и, наставленный жителями Руны, встретился он с одним из мудрейшин в Монастыре безмолвия.
- Прошу тебя, помоги мне, я уже несколько месяцев ищу, как утешить своего Короля и вернуть наше Королевство к прежнему процветанию, - обратился к монаху Грегори, после чего поведал ему печальную историю, которая его привела.
- Ты действительно думаешь, что боль утраты любимой женщины можно чем-то развеять? - спросил Грегори загадочный старик в холщевом одеянии с капюшоном, полностью скрывающем своей тенью его лицо.
- От этого зависит судьба целого народа, должен же быть хоть какой-то способ…, - все еще настаивал советник.
- Скорбь – самое большое горе человека, ибо утрату уже никогда не возместить, ничего не вернуть назад, и не повернуть время вспять. Вылечить такую боль невозможно, ибо она навеки въедается в душу, и может только на время затмеваться, постоянно возвращаясь и напоминая о себе…, - немного помолчав, он добавил, - Возможно, есть один способ. Только, если что-то пойдет не так, он может и погубить твоего Короля.
- Я верю, что все получится, говори же! - воодушевился молодой человек.
Мудрый монах дал ему имя Шута, известного тем, что никто и никогда еще не устоял перед его забавами, даже самые хмурые, больные, жестокие, и несчастные люди. Он единственный, кто способен развеселить Короля и, опьянив своим остроумием, предать забвению его печали.
Отыскав Шута, радостный советник вернулся в Королевство, привезя с собой необычного гостя, на которого и он, и весь народ возлагали все свои надежды. Люди радостно приветствовали Грегори, надеясь, что он, наконец-то, нашел спасителя всё еще любимого ими Кайнвайна.
***
- Здравствуйте, Ваше Высочество, - поклонился Шут Королю, - я так много о Вас слышал хорошего и давно мечтал встретиться с Вами! Это огромная честь для меня – служить Вам! - все так же с восхищением и уважением продолжал гость.
Король безразлично посмотрел на него, а затем спросил:
- Ты кто такой будешь? И что ты делаешь в моем дворце?
- Я Шут, меня пригласил Ваш советник, Грегори. Я самый лучший в своем деле, единственный ученик Азео, а он – непревзойденный в своем роде! Дайте мне лишь шанс, и Вы сами убедитесь!
- Это тот самый Азео, которого я давеча казнил? Тот еще был неудачник! И ты называешь его непревзойденным? Да он самый унылый и гнусный шут, которого только видел этот мир! – озлобленно и дерзко прокричал Король. Бедняге не удалось развеселить Короля, не смотря на все свое мастерство и остроумие, за что и лишился головы.
Не знал в этом зале никто, что стоящий пред ними – сын Азео, только что открывший для себя, что отец уже мертв. На мгновение Шут опустил глаза. Когда он их поднял, лицо исказила кривая улыбка, более напоминающая оскал. Воцарился миг тишины, за которым последовал возглас гостя:
- Ха-ха-ха! Поделом ему, дураку, не раз он меня палкой бил! Плох тот ученик, что не превзойдет своего учителя, о Великий Король! Позволь мне доказать это: вели устроить пир на все Королевство, и я развеселю каждого, кто услышит мои шутки!
- Мне плевать: казнить тебя сейчас или после ужина! Ты все равно оплошаешься! По сему, повелеваю, - повернулся он к писарю, - собрать пир и пригласить на него все Королевство, от малого до старого, от нищего до самого богатого вельможи, потешиться над Шутом! - и, затем, добавил, но уже в сторону советников, - и его казнью!
Шут, довольно потирая руки, улыбнулся.
***
В тот же день гонцы разнесли указ по всему Королевству, и началась организация банкета. Люди радостно шли семьями, полные уверенности, что это будет первый день возвращения к их прежней жизни, это будет самый лучший праздник в истории. Благородные дамы одели свои самые дорогие наряды и украшения, а бедняки хорошенько вымылись после долгой работы в поле. Люди вдруг позабыли все обиды друг на друга, и даже самые заклятые враги теперь шли под руки, распевая веселые песни и опьяненные ожиданием прежнего процветания родной земли.
Музыка снова заиграла на всю округу, и столы гнулись от изобилия угощений. Шут был необычайно остроумен и от его хохм все заливались смехом, и даже самые строгие вельможи не могли удержаться от разрывающего хохота. Только Король сидел все так же безразличен, погруженный в свои мрачные мысли. В какой-то момент он опомнился, окинул взглядом счастливых и довольных людей вокруг, посмотрел на Шута, купающегося в восхищенных взглядах и блещущего, словно павлин нарядными перьями, своим мастерством, и на лице Кайнвайна отразилось откровенное отвращение.
- Не смешно! – скривился он.
Это нисколько не зацепило Шута, и, повернувшись к Королю, он продолжал в том же духе. Спустя минуту, Король встал, громко расхохотался, и рухнул на землю. Тело его лежало бездыханное, но на лице застыло облегчение. Ошеломленный народ замер в ужасе. Шут же, явно ликующий, как ни в чем не бывало, продолжал свои трюки и прибаутки. Все понимали, что это он погубил Короля, но никто не мог понять, как ему это удалось. Откуда им было знать, что матерью Шута была знатная ведьма, и роковой смех послужил жестокой местью за казнь ни в чем не виновного отца – Азео. Беда несчастного весельчака была лишь в том, что он был человеческого происхождения, и его необычайные способности были действительно заслугой врожденного таланта и мастерства, а не унаследованных темных сил, как у сына.
- И что, никто не убил его за это? - перебила возмущенная девочка деда.
- Никто не смог. Стража рванула к Шуту, но смех настолько их одолел, что они, не смотря на все попытки сопротивления, разразились громким смехом, перешедшим в болезненный, спазматический готот, от которого у них стали разрываться животы. Затем, воины обратились в страшных чудовищ. В ужасе от собственной новой сущности, они разбежались кто куда. Всех, кто был вокруг, вскоре постигла та же участь.
С тех пор там никто не живет, и находиться на Острове Грез очень рискованно. Поговаривают, что Шута еще можно увидеть среди стен этих красочных зданий, окруженного своими несчастными подданными, облаченными в безобразные тела. Многие из них бежали и заселили другие мрачные части мира, куда ныне ходят на охоту наши храбрые воины зарабатывать себе боевую славу и богатства: монстры, после смерти, отдают нажитые деньги и ценности тому, кто освобождает их от жалкой участи, наконец-то обретая покой.
- А как же тогда ты об этом узнал? – недоверчиво прищурив глаза, спросила Алекса.
- Мне рассказала твоя прапрабабка…
- А она откуда узнала? Ведь все обратились в монстров! – вновь нетерпеливо перебила Херши внучка.
- А она была там, будучи примерно твоего возраста. Её звали Кларис. Она с ужасом наблюдала за происходящим, но сама не обратилась, по-видимому, оттого, что обладала одним изъяном: девочка была практически глухой. Не смотря на это, она прекрасно читала по губам и немного могла говорить. Однако, произношение Кларис отталкивало невежд, считающих её слабоумной, и с ней не играли соседские дети, отчего она и сидела самая последняя за длинным столом этого злосчастного пира. Голос Шута не проник в её сознание из-за большого расстояния и очень слабого слуха, и она смогла сбежать незамеченной. Вот так вот, видишь, дитя мое, казалось бы, пороки могут оказаться преимуществом, и спасти жизнь! – погладил по голове маленькую гномку старик.
- А что с ней было дальше?
- Ну, она долго бежала, пока не попала в соседнее Королевство, где все рассказала страже Короля. Сначала ей не поверили, но, когда не вернулся их посол с того самого пира, девочку вновь разыскали и вызвали во дворец. Там ее накормили и выслушали, что произошло. Новые гонцы вернулись с вестью, что Королевство опустело – прибыв на Остров Грез, они никого не обнаружили...
***
- Ты где была так долго? Я тебя везде обыскался!
- Деда, я в таком классном месте сегодня играла!
- Что за место такое?
- Мне Кристи показала… Далеко, правда, но там так красиво, будто в сказке! Нам там так понравилось!
- Да что за место такое?
- Да я не знаю, как оно называется… Но там есть большой фонтан, бесплатные угощения, и вообще, все такое яркое и веселое…
- Остров Грез!? – перебил Алексу старик.
- Возможно…эм… кажется да, не знаю в общем! Да что ты, дед, так завелся?
- О боже мой!, - схватился за голову Херши,- Как вас туда занесло? И кто дал вам разрешение гулять так далеко? Ох и влетит тебе, если родители узнают…
- Да что такое, деда? Я вообще про это место раньше никогда не слышала! Почему мне туда нельзя?
- Нельзя и все, мала ты еще для объяснений!
- Ну дед! Расскажи! Ну пожаааалуйста… - Прицепилась к старому гному внучка, глядя на него своими огромными невинными умоляющими глазами, полными неукротимого любопытства, против которых старику было не устоять.
- Мала ты еще, дитя мое, что бы такие страшные вещи тебе рассказывать…
- Нет, я уже взрослая! Я воооон какая большая уже!, - демонстративно выпрямилась Алекса, пытаясь казаться выше.
Херши ласково улыбнулся, потрепал девочку за волосы, обнял крепко, и усадил рядом на один из ящиков склада, которым заведовал старый воин запаса.
- Большая она…, - нежно ухмыльнулся он, - Ладно, расскажу. Все равно ведь рано или поздно узнаешь, так лучше от меня, а не от местных сумасшедших бродяг.… Наплетут тебе еще чего, запугают же.… Только пообещай больше туда не ходить!
- Обещаю, честное слово, дед! Ну давай уже, не тяни! – заметалась с нетерпением непоседа Алекса, раскрыв еще шире свои жаждущие тайны глаза, обрамленные длинными, густыми ресницами.
- Тогда слушай. Случилось это очень давно. Так давно, что никто из ныне живущих в мире этого не помнит. Там, где вы с Кристи, вечно втягивающей вас в неприятности, играли, раньше было процветающее королевство. Люди жили в достатке, а правил ими справедливый и мудрый Кайнвайн. Народ любил Короля, а Король был всегда окрылен любовью к прекрасной и очаровательной Королеве, наверное, самой доброй и любезной даме на земле. Поэты слагали им оды, а музыканты воспевали их необычайно светлую любовь, все с нетерпением ждали появления наследника. Непременно, это должен был быть принц: принц, которого все любили, еще до его появления. Но, по нелепому замыслу судьбы, этой идиллии не суждено было продлиться.
Удивительно, что в ту ночь впервые на Острове Грез пошел снег. Долго мучилась королева, пока ветер резвился с метелью, а за густыми тучами не было видно ни звезд, ни Луны. Последнее, что оставалось прекрасным той ночью – пушистые снежинки, которые, словно искусные танцовщицы кружились и вытворяли витиеватые трюки под музыку Вивальди в изящных пачках, украшенных гипюром и расшитых жемчугом и бриллиантами. Лишь изредка, отблески этих драгоценностей касались глаз жителей Королевства, не спавших в ту ночь. Тяжелое ожидание затянулось. Но ни Королева, ни маленький Принц не встретили рассвета.
Отчаянный Король навсегда переменился: лицо его стало омраченным, серым, и выражало не то печаль, не то неограниченную ненависть к этому миру, ко всем богам, что допустили происшедшее. Больше никогда даже тень улыбки не отразилась на его лике. Управление Королевством потеряло для него всякий смысл, как, впрочем, и все остальное. Время шло, а Король становился все более хладнокровным, безразличным и жестоким. Жизнь в Королевстве кардинально изменилась: во дворах больше не играли радостные песни, во дворце не устраивались балы и приемы, а в спорах между жителями выносилось решение «Казнить обоих» без разбирательств. Никто не знал, как развеять эту скорбь и вернуть все к прежнему благополучию.
Однажды, самый верный и преданный советник Короля, Грегори, который не мог более бездейственно наблюдать за разложением души Кайнвайна, задался целью: во что бы то ни стало вернуть на его лицо улыбку. Что он только не делал, каких только лекарей не приводил, каких бы милолицых девиц не приглашал, даже звал артистов – всех казнил недовольный, хмурый Король.
Но надежда, хотя и слабая, не угасала в сердце Грегори, и он решил поискать советов мудрецов по миру. Долго путешествовал он по разным королевствам, расспрашивал, не знает ли кто, как ему помочь, и, наставленный жителями Руны, встретился он с одним из мудрейшин в Монастыре безмолвия.
- Прошу тебя, помоги мне, я уже несколько месяцев ищу, как утешить своего Короля и вернуть наше Королевство к прежнему процветанию, - обратился к монаху Грегори, после чего поведал ему печальную историю, которая его привела.
- Ты действительно думаешь, что боль утраты любимой женщины можно чем-то развеять? - спросил Грегори загадочный старик в холщевом одеянии с капюшоном, полностью скрывающем своей тенью его лицо.
- От этого зависит судьба целого народа, должен же быть хоть какой-то способ…, - все еще настаивал советник.
- Скорбь – самое большое горе человека, ибо утрату уже никогда не возместить, ничего не вернуть назад, и не повернуть время вспять. Вылечить такую боль невозможно, ибо она навеки въедается в душу, и может только на время затмеваться, постоянно возвращаясь и напоминая о себе…, - немного помолчав, он добавил, - Возможно, есть один способ. Только, если что-то пойдет не так, он может и погубить твоего Короля.
- Я верю, что все получится, говори же! - воодушевился молодой человек.
Мудрый монах дал ему имя Шута, известного тем, что никто и никогда еще не устоял перед его забавами, даже самые хмурые, больные, жестокие, и несчастные люди. Он единственный, кто способен развеселить Короля и, опьянив своим остроумием, предать забвению его печали.
Отыскав Шута, радостный советник вернулся в Королевство, привезя с собой необычного гостя, на которого и он, и весь народ возлагали все свои надежды. Люди радостно приветствовали Грегори, надеясь, что он, наконец-то, нашел спасителя всё еще любимого ими Кайнвайна.
***
- Здравствуйте, Ваше Высочество, - поклонился Шут Королю, - я так много о Вас слышал хорошего и давно мечтал встретиться с Вами! Это огромная честь для меня – служить Вам! - все так же с восхищением и уважением продолжал гость.
Король безразлично посмотрел на него, а затем спросил:
- Ты кто такой будешь? И что ты делаешь в моем дворце?
- Я Шут, меня пригласил Ваш советник, Грегори. Я самый лучший в своем деле, единственный ученик Азео, а он – непревзойденный в своем роде! Дайте мне лишь шанс, и Вы сами убедитесь!
- Это тот самый Азео, которого я давеча казнил? Тот еще был неудачник! И ты называешь его непревзойденным? Да он самый унылый и гнусный шут, которого только видел этот мир! – озлобленно и дерзко прокричал Король. Бедняге не удалось развеселить Короля, не смотря на все свое мастерство и остроумие, за что и лишился головы.
Не знал в этом зале никто, что стоящий пред ними – сын Азео, только что открывший для себя, что отец уже мертв. На мгновение Шут опустил глаза. Когда он их поднял, лицо исказила кривая улыбка, более напоминающая оскал. Воцарился миг тишины, за которым последовал возглас гостя:
- Ха-ха-ха! Поделом ему, дураку, не раз он меня палкой бил! Плох тот ученик, что не превзойдет своего учителя, о Великий Король! Позволь мне доказать это: вели устроить пир на все Королевство, и я развеселю каждого, кто услышит мои шутки!
- Мне плевать: казнить тебя сейчас или после ужина! Ты все равно оплошаешься! По сему, повелеваю, - повернулся он к писарю, - собрать пир и пригласить на него все Королевство, от малого до старого, от нищего до самого богатого вельможи, потешиться над Шутом! - и, затем, добавил, но уже в сторону советников, - и его казнью!
Шут, довольно потирая руки, улыбнулся.
***
В тот же день гонцы разнесли указ по всему Королевству, и началась организация банкета. Люди радостно шли семьями, полные уверенности, что это будет первый день возвращения к их прежней жизни, это будет самый лучший праздник в истории. Благородные дамы одели свои самые дорогие наряды и украшения, а бедняки хорошенько вымылись после долгой работы в поле. Люди вдруг позабыли все обиды друг на друга, и даже самые заклятые враги теперь шли под руки, распевая веселые песни и опьяненные ожиданием прежнего процветания родной земли.
Музыка снова заиграла на всю округу, и столы гнулись от изобилия угощений. Шут был необычайно остроумен и от его хохм все заливались смехом, и даже самые строгие вельможи не могли удержаться от разрывающего хохота. Только Король сидел все так же безразличен, погруженный в свои мрачные мысли. В какой-то момент он опомнился, окинул взглядом счастливых и довольных людей вокруг, посмотрел на Шута, купающегося в восхищенных взглядах и блещущего, словно павлин нарядными перьями, своим мастерством, и на лице Кайнвайна отразилось откровенное отвращение.
- Не смешно! – скривился он.
Это нисколько не зацепило Шута, и, повернувшись к Королю, он продолжал в том же духе. Спустя минуту, Король встал, громко расхохотался, и рухнул на землю. Тело его лежало бездыханное, но на лице застыло облегчение. Ошеломленный народ замер в ужасе. Шут же, явно ликующий, как ни в чем не бывало, продолжал свои трюки и прибаутки. Все понимали, что это он погубил Короля, но никто не мог понять, как ему это удалось. Откуда им было знать, что матерью Шута была знатная ведьма, и роковой смех послужил жестокой местью за казнь ни в чем не виновного отца – Азео. Беда несчастного весельчака была лишь в том, что он был человеческого происхождения, и его необычайные способности были действительно заслугой врожденного таланта и мастерства, а не унаследованных темных сил, как у сына.
- И что, никто не убил его за это? - перебила возмущенная девочка деда.
- Никто не смог. Стража рванула к Шуту, но смех настолько их одолел, что они, не смотря на все попытки сопротивления, разразились громким смехом, перешедшим в болезненный, спазматический готот, от которого у них стали разрываться животы. Затем, воины обратились в страшных чудовищ. В ужасе от собственной новой сущности, они разбежались кто куда. Всех, кто был вокруг, вскоре постигла та же участь.
С тех пор там никто не живет, и находиться на Острове Грез очень рискованно. Поговаривают, что Шута еще можно увидеть среди стен этих красочных зданий, окруженного своими несчастными подданными, облаченными в безобразные тела. Многие из них бежали и заселили другие мрачные части мира, куда ныне ходят на охоту наши храбрые воины зарабатывать себе боевую славу и богатства: монстры, после смерти, отдают нажитые деньги и ценности тому, кто освобождает их от жалкой участи, наконец-то обретая покой.
- А как же тогда ты об этом узнал? – недоверчиво прищурив глаза, спросила Алекса.
- Мне рассказала твоя прапрабабка…
- А она откуда узнала? Ведь все обратились в монстров! – вновь нетерпеливо перебила Херши внучка.
- А она была там, будучи примерно твоего возраста. Её звали Кларис. Она с ужасом наблюдала за происходящим, но сама не обратилась, по-видимому, оттого, что обладала одним изъяном: девочка была практически глухой. Не смотря на это, она прекрасно читала по губам и немного могла говорить. Однако, произношение Кларис отталкивало невежд, считающих её слабоумной, и с ней не играли соседские дети, отчего она и сидела самая последняя за длинным столом этого злосчастного пира. Голос Шута не проник в её сознание из-за большого расстояния и очень слабого слуха, и она смогла сбежать незамеченной. Вот так вот, видишь, дитя мое, казалось бы, пороки могут оказаться преимуществом, и спасти жизнь! – погладил по голове маленькую гномку старик.
- А что с ней было дальше?
- Ну, она долго бежала, пока не попала в соседнее Королевство, где все рассказала страже Короля. Сначала ей не поверили, но, когда не вернулся их посол с того самого пира, девочку вновь разыскали и вызвали во дворец. Там ее накормили и выслушали, что произошло. Новые гонцы вернулись с вестью, что Королевство опустело – прибыв на Остров Грез, они никого не обнаружили...
